И будем живы - Валерий Горбань Страница 21

— Жилет «Чешуя»…. не держит ни х…, - в тон Игорю позволил себе маленькую вольность оперативный дежурный, который, нервно побрякивая связкой ключей, стоял за спиной у нового командира и сопровождающих его офицеров.

— Как он по паспорту называется?

— Так и называется: «Чешуя». Предназначен для защиты от холодного оружия. Только непонятно от какого. Мужики на сборах говорили, что «заточку» он, например, не держит.

— Да-а… А это? — Игорь попинал ногой лежащий в углу предмет, больше всего похожий на застиранный зеленый кухонный фартук, карманы которого выжившая из ума хозяйка набила кусками расколовшихся сковородок.

— ЖЗТ. Тяжелый жилет, но беспонтовый. Если из АКМ попасть — пластины разлетаются в труху, только дополнительные осколки дают. А новые автоматы их вообще насквозь прошивают. Это же все — старье, ему лет по десять, если не больше. Мы их всего один раз надевали, когда мужик с обрезом в квартире заперся. А если на серьезные мероприятия взять, то таскать замучишься, и толку — никакого.

— И сколько у нас таких?

— Четыре.

— Ну-ну… Что там у нас еще интересного? Кстати: это у кого такой выхлоп, как из пасти у дракона?…

— Да это… у меня вчера день рождения был…. - виновато потупившись, пробасил дежурный, здоровенный мужик, бывший армейский прапорщик, добирающий в отряде недостающую до «военной» пенсии выслугу.

— Вчера? В общем, так: прием-передачу вооружения продолжит ваш помощник. А вы сейчас напишете объяснение, почему позволяете себе выход на службу в таком состоянии, и отправитесь домой. Завтра в десять тридцать прибудете ко мне для принятия решения по этому поводу. А вы, — обернулся Игорь к угрюмо помалкивающему кадровику, сдающему свои полномочия «и.о. командира» — обеспечите замену дежурного. И доведете до сведения всего личного состава, что следующий «Змей Горыныч» вылетит из отряда в двадцать четыре часа, невзирая на должность, звание и любые заслуги… Надеюсь всем понятно?

— Понятно… — через силу выдавил из себя кадровик, которого народ, по старой памяти, чаще величал «замполитом». Стоявшие тут же командиры взводов отмолчались. Но по всему было видно, что резкие телодвижения нового командира тоже пришлись им явно не по душе.

Через несколько минут командир с сопровождающими его офицерами покинул оружейку. Отстраненный дежурный, сидя в уголке за столом и зло царапающий авторучкой по замусоленному листу бумаги, громко пробурчал ему вслед:

— Смотри ты, унюхал… Змей Горыныч…Сам ты Змей!

В коридоре толпились бойцы, которые готовились заступить в наряд, и ждали, когда можно будет получить оружие. Услышав ворчание «залетчика», омоновцы заулыбались.

— Змей, говоришь…

Закрывшись в кабинете, усевшись в высокое удобное кожаное кресло и положив ноги в новеньких высоких шнурованных «берцах» на старый, сохранившийся со времен НКВД-ОГПУ стол, Игорь смотрел в потолок. На прогнувшуюся стальную балку, с помощью которой этот потолок пытались удержать в горизонтальном положении ремонтники из хозяйственного отдела УВД. На срывающиеся в специально подставленный тазик веселые капельки, в которые превращался лед, наросший в трещине под балкой.

Штаб ОМОН размещался в бывшем управлении пересыльной тюрьмы — одном из первых деревянных зданий, построенных в городе в далекие тридцатые годы. Так что, наружность штаба находилась в полной гармонии с его внутренним содержанием.

Но не вид командирского кабинета, а именно это «внутреннее содержание» и привело новоиспеченного командира в состояние, близкое к шоку. На сто человек — двадцать пять пистолетов, шесть автоматов, одна снайперская винтовка и целый склад ну о-о-очень полезных, доведись воевать по-настоящему, вещей — резиновых палок, дюралевых щитов и пластиковых шлемов…

Впрочем, в ступоре Игорь пребывал недолго. Не та у него была натура. Если бы полчаса спустя кто-нибудь смог заглянуть в его кабинет, или хотя бы просто подслушать, что происходит за двойными, обитыми дерматином дверями, то он решил бы, что командира самого впору отстранять от службы. А как еще воспринимать поведение человека в форме, который, забросив на служебный стол ноги и раскачиваясь в кресле, с энтузиазмом распевает песни. Причем, исполняет их хоть и не очень громко, но зато очень старательно, мешая в кучу революционные марши, шлягеры из советских кинофильмов и песни всенародного любимца Владимира Семеновича Высоцкого…

Змей

— Вихри враждебные веют над нами,

Черные силы нас злобно гнетут…

…Интересно, как старые офицерские кадры себя дальше поведут? Смогут мужики переступить через свои амбиции, понять необходимость завинчивания гаек, или начнут воду мутить?…

— А нам все равно, а нам все равно,

Пусть боимся мы волка и сову…

Да, по фигу… Кто поведет себя по-мужски — станем товарищами. А кто будет заниматься ерундой — отверну башку, тут сюси-муси разводить некогда…

— Это есть наш последний и решительный бой!..

Если облажаюсь, то точно: будет и последний и решительный. Господи, сделай так, чтобы нас не бросили в эту долбаную Чечню уже завтра! Ну, хоть три месяца, а?! Ну что тебе стоит, Господи?!

— У них денег куры не клюют,

А у нас на водку не хватает…

Ладно бы, на водку. А то тыловики из службы вооружения убили просто: «Патроны у нас — только на НЗ. А если хочешь тренировочные стрельбы проводить, то надо из Хабаровска завозить, с окружных складов. Найдешь спонсоров, чтобы оплатить доставку самолетом — порешаем вопрос. А нет — значит нет…» Цирк! Скажи кому-нибудь на Западе, что в России спецподразделения на войну за свой счет собираются, командиры отрядов с шапкой по кругу ходят, ведь не поверит никто…

— Если друг оказался вдруг,

И не друг и не враг, а так…

Кстати, Серега еще на прошлой неделе манишку на груди рвал: «Игорь, если что надо помочь, я — завсегда! Мой новый ресторан-казино такие бабки приносит, что хоть в бочках засаливай… Вот и подмотаем его за язычок, раскулачим слегка. И Николая Васильевича, соседа по подъезду, не грех тряхнуть: как-никак брат-депутат, а по совместительству — буржуин. Практически все склады бывшего треста столовых и ресторанов сумел прихватизировать. Ежели он по амбарам поскребет, да по сусекам пометет — всему отряду сухой паек на месяц. По натуре он не жлоб, в таком деле поможет. Так: кто у нас еще богатенький Буратино? Только надо не вразнобой вспоминать, а по порядочку. Начнем с одногоршечников, с кем еще в детском саду кашки и какашки ели. Потом — одноклассники, потом…

— Клич пионера: всегда будь готов!

* * *

Есть желающие поехать добровольно? — начальник УБОП, выдерживая паузу, выжидательно смотрел на собровцев, сидящих перед ним в актовом зале управления.

Только что была зачитана телеграмма из МВД с приказом направить в Чечню, в состав сводного отряда СОБР, экипаж для БТРа из двух человек: механика-водителя и стрелка-оператора.