Прощайте, скалистые горы! - Юрий Семенов Страница 15

Нет запевалы, погиб он в бою,

Я с вами песню его пропою.

Матросы повернулись к мичману, похоже, что многие из них так же, как и Чистяков, грустили по своему молодому командиру.

— Хорошо сказано, — похвалил Титов и громко хлопнул молотком по гвоздю.

— Товарищ мичман! Как здоровье лейтенанта? Говорят, лучше стало? — спросил Ерошин.

— Нормально. Он уже думает выписаться в роту.

— Силён!

Громов встал с нар, оделся, направился к двери землянки на вахту, но тут же вернулся. Прибрав постель, он, так же молча, вышел из землянки.

— Даже у меня совесть заговорила, — начал Борисов, ставя почищенный автомат в пирамиду. — Вот давеча после ужина развалился на нарах и не лежится что-то. Кажется, смотрит мне в глаза лейтенант и говорит: «Спать в неположенное время нельзя». Поди вот улежи. Да тут ещё Фома на меня так покосился, пришлось встать, вроде как бы за махоркой полез…

— Небось, думал, не заметил я, как ты на постель залез? — вставил Шубный.

— Что ж промолчал тогда?

— Тебе сказать не моги, сразу бр-бр-бр.

— Напугался, выходит? — с иронией спросил Борисов, прищуря и без того узкие глаза.

— Да не так, чтоб очень… — спокойно сказал Шубный. — Совесть твоя, о которой говоришь, тронула меня, вот и не сказал ничего…

Ира поставила на тумбочку маленькое зеркальце, чуть присела и, пригладив на висках короткие завитки волос, вышла в коридор.

В стационаре наступило то время, когда дежурный врач обычно садился к столу около лампы и читал книгу или чутко дремал в дежурной комнате. Медсестра в последний раз заглядывала в палаты и уходила в перевязочную, где до рассвета бодрствовала всю долгую осеннюю ночь, чутко прислушиваясь к тревожным стонам раненых.

Совершив вечерний обход, Ира подошла к палате, в которой лежал Ломов, и задержалась около двери. Ею овладело такое чувство, которое бывает перед встречей с человеком, давно ставшим хорошим другом. В самом деле, в первые дни жизни в Заполярье между нею и Сергеем Ломовым завязалась искренняя дружба. Вместе они восхищались морем, скалистыми, сурово-величавыми сопками. Ире было жаль, что дружба так неожиданно прервалась. И вот новая встреча. Но какая… Сережа ранен. Ранена и её новая, единственная подружка на Рыбачьем — Евстолия…

Девушка осторожно открыла дверь и вошла в палату. На тумбочке слабо горела лампа, освещая белую повязку и лицо спящего Ломова. Спали и его соседи по койкам.

«Какой у него большой открытый лоб… А как он вдруг осунулся…» — подумала Ира, глядя в лицо Ломова, и ей стало жалко его.

Ира присела было на табурет. Но жалость, сострадание, пробудившись в ней, вызвали желание что-то делать. Она встала, разгладила салфетку на тумбочке, взяла недокуренную папиросу и уже хотела было смять её в руке, но, подумав, положила на перевернутый стакан. Неожиданно она вздрогнула, отдёрнула руку и снова торопливо опустилась на табурет.

Сергей уже не спал. Его глаза весело, с радостным удивлением смотрели на девушку.

— Я помешала, да? — спросила Ира.

— Нет, не помешала. Мне снилось, что мы были с тобой в Доме флота в Полярном вот, проснувшись, я не мог понять, как мы очутились здесь.

Ира улыбнулась.

— Лежи спокойно, поправляйся, — она хотела уйти, но Сергей удержал её за руку.

— Когда ваша делегация уехала, — сказал он, — такие скучные дни потянулись в гостинице. Еле дождался назначения. Но как ты оказалась в нашей бригаде? Это же чудо.

Ира рассказала Сергею, как делегация сибиряков приехала на Рыбачий и как она с разрешения командующего осталась в бригаде.

— Я очень переживала, что не успела тебе оставить свой адрес. Так неожиданно мы уехали, — закончила она свой рассказ.

Ира говорила, наклонившись над Сергеем, и он, слушая, чувствовал её тёплое дыхание.

— Ты помнишь, читал мне стихи? — неожиданно спросила она и тихо продекламировала:

…Друзья, друзья! На новых перепутьях, —

Пройдут года, — мы встретимся опять,

Обнимемся, друзья мои, пошутим

И по старинке по цигарке скрутим,

Затем начнём о прошлом вспоминать.

— Встретились… Все ещё не верится, что встретились, — задумчиво сказал Ломов, садясь на койке и плотнее закрываясь халатом.

Из соседней палаты кто-то громко позвал «Сестра!», потом донёсся короткий стон, и снова наступила тишина. Ира порывисто встала, но тут же нагнулась к Сергею, посмотрела ему в глаза. Она хотела сказать ему что-то ласковое, приятное, но покраснела, смутилась и торопливо вышла из палаты.