Вьетнамский кошмар - Брэд Брекк Страница 145

С нетерпением буду ждать вашего сообщения.

Искренне ваша,

Жанна Х. Бауэрс

* * *

Я ответил матери Билли, а потом написал ему самому, вкратце осветив свою полную проблем жизнь после войны. Мне было так одиноко и трудно привыкать к мирной жизни. Все эти годы я ни разу не разговаривал с человеком, который тоже был там и который бы понял меня. Я сражался со своими бедами один на один и надеялся, что Билли поймёт меня, что мы сможем поделиться своим опытом и поддержать друг друга.

Он позвонил через неделю.

Хорошо было найти друг друга после стольких лет. Мы обменялись письмами и фотографиями, чтоб показать, что с нами сделали трудные годы, и договорились устроить вечеринку. Билли опять работал на рыбацком судне и обещал позвонить сразу по возвращении из рейса. Вот что я узнал о нём из писем и телефонных разговоров за последовавшие три года …

II

«Билли бежал от своих проблем к ледяным берегам Ньюфаундленда и Лабрадора, Гренландии и Исландии и там ставил сети на треску, окуня и палтуса. Только на палубе «Призрака» в тяжёлой работе он смог забыть валяющиеся на земле трупы из своего прошлого. Но со временем кошмары снова вернулись к нему. С криком он вскакивал по ночам, потому что ему снились только женщины и дети, которых он уничтожил, «во имя их же спасения…»

Он пробовал спрятаться от прошлого, но оно не отступало. Он уводил траулер в самые дальние и туманные уголки Ледовитого океана, и всегда за ним по пятам следовали его память и кошмары. Ему стоило большого труда удержать экипаж на борту. Через какое-то время фирма Билли прекратила деятельность и «Призрак» был продан. Сегодня он почти ни с кем не общается. Он говорит, что у него есть цели и он так же, как все, хочет успеха, но на своих условиях. Беда в том, что для достижения успеха он использует методы, чуждые окружающим. Билли говорит, что он больше не принадлежит американскому обществу, что он изгой и хочет жить сам по себе. Он говорит, что должен найти спасение в природе: в волнах океана, в затяжных штормах и пепельно-сером горизонте — за пределами 200-мильной зоны, где никто не скажет ему, как себя вести, и где он сам — Бог…»

Малыш Билли, как и я, пришёл домой чужим самому себе и своей семье. Он вернулся озлобленным и замкнувшимся. Он много пил, его мучили кошмары о резне в деревнях, захваченных им в рядах тактической группировки «Орегон». Он взрывался от ярости по ничтожному поводу. Ему нужна была психиатрическая помощь, но он от неё отказывался — боялся, что его упекут в какое-нибудь закрытое отделение в ветеранском госпитале или того хуже — в психушку.

Дни шли за днями, быстро распался его брак, и они с Дженни развелись. Он оставил работу в газете Чарльстона и устроился репортёром на местное телевидение. Ему нравилась тележурналистика, и у него хорошо получалось.

На телевидении он влюбился в Пэм: когда-то в детстве она была его подружкой, а сейчас работала секретарём в отделе новостей. Красавица Пэм происходила из одной из самых богатых семей Южной Каролины, и немного спустя они поженились.

Через год Пэм предложили хорошее место в «Нэшенал Джиогрэфик», престижном и широко известном журнале со штаб-квартирой в Вашингтоне. Постепенно Билли начало охватывать беспокойство, поэтому Пэм согласилась на эту работу, и они сняли квартиру в Джорджтауне.

Неделю после переезда Билли раскачивался, а потом пустился на поиски работы. Благодаря своему военному опыту ему удалось найти место в «Арми Таймс» — писать о Пентагоне.

«У меня была хорошая зарплата, Брэд, прекрасный доход. Мы откладывали, и наше яичко вмиг стало таким большим, что мы смогли приобрести дом нашей мечты на вершине холма недалеко от Лисбурга — 20 акров самой чудесной земли на севере Вирджинии, в 53-х милях от Вашингтона. Подъезд к дому тянулся почти две мили. Это был изумительный кусочек частных владений!»

С виду у Билли всё было гладко. Ему сопутствовал успех. У него была потрясающая жена, замечательный дом и хорошая работа. За шесть лет, прошедших после боёв во Вьетнаме, он сумел достичь Американской Мечты и гордился этим.

Но тут его броня дала трещину.

«В наших местах водится множество оленей. Однажды вечером на дорожке к дому мой джип налетел на самку. Я сшиб её наповал. Почуяв кровь, мой чёрный лабрадор Требор взбесился.

От удара лобовое стекло разлетелось вдребезги и поранило меня, а Требор жестоко разбил себе морду. Его охватила ярость. Он выскочил из машины и стал трепать олениху.

— Повсюду кровь, я пытаюсь оттащить собаку от оленя и начинаю орать «Санитар! Санитар! Санитар!» Тут только до меня дошло, что со мной что-то не так…»

Вьетнам снова просочился в его жизнь.

После этого случая отношения между Билли и Пэм стали ухудшаться. На работе начались нелады. Война вернулась к Билли, как приход от дрянной наркоты. Жизнь пошла наперекос, он больше не мог гоняться за успехом, играя по чужим правилам.

В итоге он поменял дорогой костюм на джинсы «Ливайз», ушёл из газеты, отрастил волосы, развёлся с женой и вновь стал одинок и свободен.

Билли решил продолжить образование и, пользуясь законом о льготах демобилизованным, подал документы в Американский университет в Вашингтоне. Однако там его подвергли остракизму как преподаватели, так и студенты за то, что он воевал во Вьетнаме, хоть он гордился своей службой и солдатами, с которыми воевал бок о бок.

В частности, был там один надутый профессор, который особенно враждебно относился к ветеранам Вьетнама и который шёл на любые ухищрения, чтобы унизить Билли.

— Мистер Бауэрс, — говорил он, — вы, конечно, нам подробно расскажете о том, как американские вооружённые силы третировали и уничтожали тысячи ни в чём не повинных мирных жителей Южного Вьетнама.

И студенты, на много лет моложе Билли, называли его «детоубийцей».

Поэтому три месяца спустя Билли бросил эту затею. Он не мог больше терпеть. Он знал, что они правы. Он БЫЛ детоубийцей.

Для Билли Вьетнам не был абстракцией, напротив, это был опыт, глубоко потрясший его душу, это было самое значительное событие его жизни.

Поэтому он отправился бродяжничать.

Из Техаса он перебрался в Луизиану: работал на промышлявших креветку судах, в строительных бригадах и на нефтяных вышках Мексиканского залива — жульничал, мошенничал и вкалывал, пытаясь обрести себя.

Всё напрасно.

Когда с работой стало туго, Билли переехал к сестре и стал моряком. Он нанялся на судно, уходящее в море с остальным флотом из Нью-Бедфорда, и попробовал собрать воедино черепки своей жизни, работая по 16 часов в день, только чтобы отбиться от ужасов Вьетнама.

Но скрыться от них было нельзя, даже в море. Кошмары вернулись.

Ему нравилось море, и после нескольких лет тяжкой рыбацкой работы он выправил себе документы капитана и скопил достаточно денег, чтобы купить пай на стареньком траулере под названием «Призрак».