Глубинная ловушка - Валерий Рощин Страница 12

Вокруг спокойно. Бригада из пяти профессиональных кладоискателей работает в привычном для себя режиме. Мы, как и прежде, кружим на удобной для нас «высоте». Прямо под нами иногда вспыхивают желтые искорки – это поблескивают в лучах мощных прожекторов глянцевые бока слитков. В стороне зловеще темнеет столб выбрасываемого помпой грунта…

Настораживающая новость приходит сверху минут через сорок с момента нашего погружения.

– «Скат», я – «Ротонда», – напоминает о себе Устюжанин по гидроакустической связи.

Позывной «Скат» всегда присваивается старшему находящейся под водой смены. Если работают две смены – «Скатом» остается смена, работающая на глубине, а та, что выше, зовется «Барракудой». «Ротонда» неизменна и непотопляема, ибо она всегда стоит на берегу.

Отвечаю Георгию:

– «Ротонда», «Скат» на связи.

– Как у вас?

– Нормально. Работаем по плану.

– Понял вас. А к нам «Орион» пожаловал.

Понятно. Патрульный противолодочный самолет «Орион» просто так не появится. Его визит вкупе со спешащими к этому району двумя военными кораблями недвусмысленно намекает о намерении норвежцев выяснить причину присутствия в их экономической зоне чужаков. Что ж, пусть выясняют. Надеюсь, Юрий связался через «пиджаков» с британцами, и те ускорили подводные работы.

Впрочем, они и так перепахивают дно Норвежского моря без перекуров…

* * *

Внизу работает вторая смена моих ребят под командованием опытного Белецкого. Быстро перекусив, сижу на «баночке» перед станцией связи; в одной руке микрофон, в другой бинокль.

«Стойкий» в циркуляции – постоянно маневрирует, не позволяя норвежцам приблизиться к неподвижному «Одиссею». Едва их корабли подошли на приемлемую дистанцию, мы просигналили: «Устраняем неисправность. Помощь не требуется».

Но они же не идиоты. Летчики «Ориона» отлично видели повернутую вбок стрелу крана «Одиссея», уходящие под воду тросы, электрические кабели и шланги. И аккуратно разложенное снаряжение на вертолетной площадке сторожевика. Теперь все это лицезреют моряки фрегата «Руаль Амундсен» и патрульного корабля ледового класса «Анденес».

Надводное противостояние длится около часа.

Норвежцы стараются втиснуться между нашими судами и, видя, что это не получается, вопят в эфир, пугают санкциями и грозно вращают маленькой орудийной башенкой. Нам не страшно, потому что мы ничего и ни у кого не воруем – мы забираем свое. Да и калибр наших орудий побольше норвежских.

В конце концов упрямые скандинавы объявляют на кораблях тревогу и начинают готовить к погружению своих пловцов.

Та-ак. Работать становится интересно.

– Третья смена, срочное погружение! – командую парням и сажаю на связь молодого Фурцева.

– Евгений Арнольдович, – канючит тот, – позвольте и мне в воду – я ведь со вчерашнего дня с вами в одной смене!..

Действительно, чего парня мариновать? Он хорошо подготовлен, голова хоть и медленно, но соображает. Пусть учится в боевых условиях.

– Быстро одевайся!

Свободная смена помогает облачиться в тяжелое снаряжение, пристроить на груди перезаряженные дыхательные аппараты, надеть маски. Каждый проверяет свой «АПС» – надежный автомат для стрельбы под водой. Аналогов в мире ему практически нет. Легкий, небольшой, с выдвижным прикладом, с приличной емкостью магазина и хорошей дальностью действия – на малой глубине насквозь прошивает аквалангиста с расстояния в тридцать метров. Дальше и не надо, потому как тридцать метров для большинства водоемов планеты – предел видимости. При крайней необходимости способен вести огонь и на берегу, но злоупотреблять этим не стоит – ресурс для такой стрельбы всего две сотни выстрелов.

Готовая к погружению смена сходит по трапу в надувную лодку, где осталось нацепить ласты и пройти у командира спуска последний контроль. Надувная лодка просторна и рассчитана на восемь вооруженных бойцов с полной экипировкой.

– Снаряди на всякий случай одну из своих пар, – даю крайние наставления Устюжанину. – Белецкому я сообщу. И слушай глубину…

Норвежские корабли стоят с южной стороны. Оба ощетинились стволами и готовы к бою – кажется, будто они решили заслонить своими телами родное побережье от российско-британского вторжения.

Белецкому с одним из напарников я приказываю не дергаться, быть возле бригады водолазов и внимательно наблюдать за южным сектором. Вторая пара его смены поднимается к нам с навигационно-поисковой панелью. Да, к сожалению, панель всего одна. Давно прошу начальство обеспечить нас резервной, но, видимо, придется сбрасываться и покупать самим.

Теперь нас шестеро, мы растянулись во фронт и ждем появления противника…

– Я – «Ротонда», объявляю «сирену», – раздается в гарнитуре спокойный голос Устюжанина. – Объявляю «сирену». «Барракуда», их около десятка.

– Я – «Барракуда». Информацию по «сирене» принял, усилил внимание. Ждем…

Команда «сирена» для боевых пловцов равносильна объявлению тревоги в сухопутных частях Вооруженных сил. Команда объявляется командиром спуска или любым бойцом группы и означает появление поблизости «чужих» – подводных сил противника. Реакция личного состава на команду «сирена» обычна и вполне естественна: полная осмотрительность и готовность к применению оружия.

Ага, вижу отметки на экране – гидролокатор кругового обзора четко позиционирует группу неизвестных пловцов. Четыре, шесть, восемь…

Впрочем, количество значения не имеет. Хуже всего то, что они стремительно погружаются, словно знают о происходящем на дне. Уверен: пока не знают. Просто у них имеется схожее снаряжение, позволяющее видеть нас.

– «Ротонда», я – «Скат», работа почти закончена. Бригада поднимает последнюю корзину и сворачивается, – докладывает Белецкий. – «Барракуда», вам нужно продержаться минут десять.

Славная новость.

– «Скат», я – «Барракуда». Постараемся задержать чужих на десять минут.

Корректирую направление – идем наперерез и устанавливаем визуальный контакт. Норвежцы тоже нас замечают.

Мы находимся на одной глубине. Друг против друга.

Между нами метров десять-двенадцать. Их восемь. Нас шестеро.

На скандинавах такие же костюмы и схожие по внешнему виду дыхательные аппараты. Зато из оружия, не считая обязательных ножей, видны лишь короткие пистолеты, с дальностью стрельбы на приличной глубине не более семи-восьми метров. Их не сравнить с подводными автоматами, способными дырявить противника даже на предельной глубине.

Мы на пути норвежцев, и они в нерешительности замедляют движение. «Стоим на ластах» друг против друга – работаем ногами, сохраняя неизменность позиции, но при этом имеем возможность смещаться в любую сторону.

– Игорь, возьми у меня панель, – обращаюсь к молодому Фурцеву. – Двигай в сторону и ниже метров на десять.