Японская пытка - Максим Шахов

Несмотря на позднее время, на центральных улицах Харбина было достаточно светло, горели фонари, в свете которых золотой пылью вился поздний весенний снег. Желтели витрины ресторанов, светились окна в квартирах высоких, построенных в европейском духе жилых домов. И хотя Япония в это время воевала с Америкой, Великобританией и Австралией на Тихом океане, о светомаскировке здесь, в сердце марионеточной Маньчжоу-Го — Маньчжурской империи, созданной после оккупации этой части Китая Квантунской армией, особо не заботились. Единственный серьезный противник — СССР, хоть и располагался достаточно близко, но сейчас северному соседу было не до боевых действий с Японией, на западе он вел войну на выживание с гитлеровской Германией. Нападения со стороны Сталина можно было не опасаться.

Девятилетний мальчишка-китаец из бедного пригорода торопливо возвращался домой. День прошел удачно — уличный торговец рассыпными сигаретами распродал все, что у него имелось, на вырученные деньги купил пять пачек дешевых армейских сигарет, и у него осталось пять маньчжурских чиао и японская иена, достаточно, чтобы его семье прокормиться два дня. На плече на полотняном ремешке покачивался самодельный фанерный прилавок разносчика, обклеенный вырезанными из пачек названиями сигарет. Мальчишка-сирота был горд собой, он не только зарабатывал себе на жизнь, но и мог содержать приютившую его после смерти родителей от тифа тетушку с ее двумя маленькими дочками. Парнишка даже напевал себе под нос от радости — день прошел удачно.

Изредка по улице проезжали машины, большей частью военные грузовики, но иногда мимо проплывали и сверкающие лаком дорогие авто, принадлежавшие местным богатеям. Харбин за всю свою недолгую историю слыл городом богатым. Вот только война сильно подкосила его экономическую стабильность, отрезав от главного партнера по торговле — СССР. Практически бездействовала теперь и основная транспортная артерия КВЖД — Китайская военная железная дорога. Легковые машины мальчишка провожал восхищенным взглядом. Просторные, элегантные, почти бесшумные, они, казалось, не едут, а парят над улицей. Еще никогда в жизни ему не приходилось даже толком заглянуть в салон одной из таких — лишь один раз, через стекло видел он, что там внутри, да и то подоспевший водитель тут же отогнал его. Зато парнишка знал практически все марки легковых машин, которые встречались в городе.

Сзади послышалось тихое шуршание протекторов. Мимо медленно проплыли сверкающие в свете фонарей стекла дверок. Автомобиль проехал чуть вперед и замер. Мальчишка даже чуть замедлил шаг, залюбовался, узнав «Шевроле» 1934 года выпуска. Поблескивали никелированные детали, на крыле виднелся треугольный желтый генеральский флажок, элегантно, как на гравюре, пересекались сделанные из рояльных струн спицы в колесных дисках, казалось, что еще немного — и они зазвучат неземной музыкой. Тихая музыка и зазвучала, когда открылась задняя дверца.

Пораженный мальчишка даже отступил на пару шагов, увидев вблизи настоящего японского генерала. Тот был холеный, еще нестарый.

— Подойди ко мне, — не то приказал, не то попросил он китайского мальчишку на местном диалекте, слова выговаривал вполне правильно, вот только с сильным акцентом.

Тот нерешительно шагнул к машине.

— Добрый вечер, ваше превосходительство, — проговорил он на родном языке, с перепуга забыв, что немного умеет изъясняться и по-японски.

— Знаешь, как к генералу следует обращаться, это хорошо, — похвалил японец и даже слегка улыбнулся. — Сигаретами торгуешь?

— Боюсь, что для вашего превосходительства у меня не найдется подходящих, — тут же ответил мальчишка. — Мои покупатели — люди бедные. Даже не могут себе позволить купить целую пачку, я по одной-две штуки им продаю.

— А я и не курю, — произнес генерал и замолчал, глядя на мальчика.

Водитель в форме вольнонаемного императорских вооруженных сил неподвижно сидел за рулем и ничего не выражающим взглядом смотрел перед собой.

— Подойди поближе, — наконец генерал вновь заговорил. — Не бойся, я врач, — он расстегнул шинель, под которой был надет белоснежный халат медика. — Военные тоже бывают докторами.

— Я знаю, — мальчишка нерешительно подошел в машине.

— Ближе, ближе.

Парнишка уже и так стоял вплотную, ближе подойти было невозможно.

— Тебя как зовут?

— Чан.

— Покажи-ка горло, Чан.

Мальчик послушно открыл рот. Генерал заглянул в горло, хмыкнул, после чего оттянул парнишке нижнее веко, покачал головой.

— А ведь ты болен, — проговорил он очень серьезно.

— Чем, ваше превосходительство? Я же хорошо себя чувствую. Не так, когда я ветрянкой заболел.

Генерал скороговоркой произнес длинное, мудреное название болезни, о которой мальчик слышал впервые.

— …мама тебя давно доктору показывала?

— Я с тетушкой Лу живу, родители у меня умерли. Два года тому назад доктор к нам приходил, когда я ветрянкой заболел. Много ему пришлось заплатить. Тетушка даже злилась на меня за это.

Генерал взял мальчика за плечи, заглянул ему в глаза.

— У тебя очень серьезная и опасная болезнь. Если тебе не сделать сейчас укол, то через месяц можешь умереть.

Сирота хорошо знал, что такое смерть, у него на глазах из жизни ушли двое его родителей.

— Этот укол, наверное, дорого стоит? У нас нет таких денег, — ответил он. — Будет плохо, если тетушка и ее две дочурки останутся без меня. Кто их будет кормить?

— Медики императорской армии за лечение денег не берут. Садись, поехали со мной.

Искушение оказаться в «Шевроле» рядом с настоящим генералом было большим, но Чан многое повидал, добывая себе и родственникам на жизнь.

— Тетушка будет волноваться, — сказал он.

— Когда ты ей все расскажешь, она обрадуется. Мой шофер тебя прямо домой завезет. Поспеши.

Последний аргумент подействовал на парнишку, к тому же генерал уже подвинулся, давая ему место рядом с собой на заднем сиденье. Чан сел на скрипучее кожаное сиденье, спину держал прямо, словно боялся прислониться к спинке, фанерный раскладной прилавок поставил на колени. Он, как зачарованный, смотрел на подсвеченную панель радиоприемника, наполнявшего салон тихой музыкой. Мальчик и не думал, что радиоприемники могут быть такими маленькими. Своего радиоприемника у них дома не было, иногда по праздникам они с тетушкой заходили к соседям, чтобы послушать радиоконцерт.

«Шевроле» плавно тронулся с места, покатил по улице. Из салона знакомый с рождения город казался парнишке иным, более торжественным, величественным.

— Нравится машина? — спросил генерал.

— Она великолепная, — с замиранием проговорил пассажир. — На всю жизнь этот вечер запомню. А почему мы больницу проехали? Нам не туда?