Избранник Небес - Алек Кадеш Страница 9

— Вот именно то чудо, которое на самом деле вы жаждали узреть. Примите крещение и живите счастливо в этой стране, подходите смелее, кто уверует в Спасителя — тот и спасется. Ибо он — свет миру. Кто последует за ним, тот не будет ходить во тьме, но будет иметь свет жизни.

— Ты сам о себе свидетельствуешь, свидетельство твое не истинно! — послышался слабый, неуверенный голос из конца зала.

— Я говорю истину, почему вы не верите мне? Кто соблюдет слово мое, тот не увидит смерти вовек!

Ропот возмущения прокатился по залу.

— Теперь узнали мы, что бес в тебе! Неужели ты больше праотца нашего Авраама, который умер?

— Прежде, нежели был Авраам, я есмь.

— Кем ты себя возомнил? Давайте побьем его камнями! — вышли вперед все те же подстрекатели, угрожая «пророку» поднятыми кулаками.

Демон принял свой первоначальный вид и громогласно рассмеялся так, что даже некоторые свечи на бронзовых люстрах высоко под потолком погасли.

— Надо же, именно так все и происходило двенадцать веков тому назад! Этот упрямый народ никогда не изменится, — съязвил он и громко выкрикнул:

— Еще недолго быть мне с вами, и пойду к пославшему меня. Будете искать меня и не найдете, и где буду я, туда вы не сможете прийти. Ибо для вас уже уготовано особое, самое «райское» место в Аду.

Он снова рассмеялся леденящим кровь хохотом и, бросив взгляд на повисших вниз головой тварей, выкрикнул:

— Ло йихейе лека элохим ахерим ат пана. ^[30] Натмару, Шеду, Халлулай, ^[31] — кровью собственной пусть они смоют свой грех, ибо нарушили они завет крови союза, который заключил с ними их Бог, когда поставил Моше двенадцать обелисков.

В мгновенье ока хищные крылатые твари бросились камнем вниз прямо на прихожан. Не долетев метра три до пола, демоны буквально растворились в воздухе, вызвав волну изумленных возгласов. Люди озирались по сторонам, не понимая, куда же те могли подеваться.

Страсти еще только накалялись, как вдруг в разных концах зала какая-то невидимая сила начала подбрасывать самых крупных мужчин высоко вверх, как будто они были набиты соломой. Некоторые из них неподвижно зависали в воздухе, в то время как другие с грохотом падали на пол и, громко крича от боли, неестественно выгибались и бились в конвульсиях. На их посиневших губах выступала кровавая пена, а обезумевшие глаза готовы были выскочить из орбит. Родственники бросились к ним на помощь но, наткнувшись на невидимые стены, лишь стучали в них кулаками, громко выкрикивая имена своих близких.

Отталкивая друг друга, основная масса людей в ужасе бросилась к выходу, но, ко всеобщему удивлению, никто не мог открыть двери синагоги. Рослые молодые парни пытались с разбегу протаранить толстые дубовые доски плечами, однако все их старания не приносили никакого результата.

В это же время подоспевшие к синагоге монахи-инквизиторы рубили дверные косяки с другой стороны, громко ругаясь из-за доставленных им хлопот:

— Была бы моя воля, я бы этих хитросделанных евреев всех на кол посадил. Говорят, что они даже некрещеных младенцев приносят в жертву Сатане во время своих ночных оргий.

— Сейчас мы это узнаем, брат Томазо, и если это так, то я собственными руками вырву сердце у этих выродков, — вытирая рукавом стекающий градом пот со лба, прохрипел грузный 45-летний монах-доминиканец Альберто.

Немного передохнув, он широко размахнулся и с сокрушительной силой вонзил тяжелый полупудовый топор в массивную дверь синагоги. Удар, от которого треснула бы любая дверь, не принес ожидаемого результата, и монах процедил сквозь зубы:

— Это не иначе как вход в Преисподнюю и его охраняют слуги самого дьявола.

— Вздернуть их надо всех на дыбе, христопродавцев проклятых. Под видом вечерней молитвы устроили настоящий сатанинский шабаш, — добавил молодой монах Антонио, присоединившись к ним в помощь.

Крепкие руки инквизиторов ловко орудовали длинными топорами со знанием дела. Щепки разлетались далеко в разные стороны, поэтому, стоящие позади них монахи, приготовившиеся к тому, чтобы сразу же ворваться внутрь синагоги, отвернули головы в сторону, прикрыв руками глаза.

— Хватайте всех, кроме детей! — скомандовал главный судья Инквизиции Священного Престола, слезая с вороного коня.

Клаудиус Люпус был рыцарем-тамплиером, но, получив серьезное ранение в битве с сарацинами за Акру, был вынужден покинуть Иерусалим и вернулся в Европу. По рекомендации магистра Ордена, он с полусотней таких же искалеченных головорезов поступил на службу к Папе Римскому Гонорию III. Будучи наслышан о великолепных организаторских способностях Клаудиуса и его богатом военном опыте, понтифик решил без промедления воспользоваться этим и назначил 50-летнего тамплиера главным инквизитором своей еще официально не утвержденной Папской Инквизиции. Он искреннее надеялся на то, что неподкупный воин, не долго мудрствуя, огнем и мечом уничтожит уже начинающие бродить в умах католической паствы еретические настроения.

Очень быстро Люпус стал любимчиком Папы, и тот наделил его неограниченными полномочиями. Тени Клаудиуса теперь боялись даже епископы, маститые кардиналы и сами монахи-доминиканцы, которые и были по своей сути первыми папскими инквизиторами. Из-за этого назначения ходили сплетни, что теперь тамплиеры контролируют самого понтифика, хотя, конечно же, это было далеко не так.

Получив сведения от жены лекаря о «сатанинском шабаше» в синагоге, Люпус пообещал выдать ей документ от имени Святой Римской Инквизиции, который гарантировал всей ее семье пожизненную неприкосновенность. Ни светские, ни церковные власти, ни даже король Кастилии и Леона — не осмелились бы упрятать кого-то из них в темницу без личного разрешения самого Папы.

Перепуганная женщина едва могла толком объяснить, что же произошло на самом деле. Однако значение слов «шейдим» ^[32] и «Дума» на иврите, которое она постоянно повторяла, было хорошо знакомо инквизитору, прожившему большую часть своей жизни на Святой земле. Уже сам по себе факт упоминания нечистой силы, к которой евреи всегда относились достаточно прохладно, не желая демонизировать Сатану и принимать его таким, каким его преподносило христианское вероучение, насторожил Люпуса. В иудаизме Дьявол был вполне обычным, сбившимся с истинного пути и, мягко говоря, не очень дальновидным слугой Господа, от которого никто никогда в страхе еще не убегал. Вспоминали о нем иудеи крайне редко и неохотно, сопоставляя его лишь с клеветником и обвинителем, которого никто на Небе давно всерьез не воспринимает и уж точно не сравнивает с царствующим правителем всех сил Зла, затеявшим с Богом битву за Вселенную.