Мушка - Люциус Шепард Страница 9

Немного погодя официантка, одетая в зеленую куртку, подошла к нему и предложила выйти: у нее перерыв. Демпси ответил, что ждет одного человека, но она сказала, что хочет просто подышать свежим воздухом, и он согласился. Они остановились под навесом закрытого китайского ресторанчика по соседству. По обеим сторонам улицы тянулись ряды магазинов с темными витринами. Черный воздух слабо поблескивал, светофоры на пустых перекрестках загорались попеременно красными, желтыми и зелеными огнями, проливая лужицы разноцветного света на асфальт. В отдалении гудела автострада.

– Господи, прямо весна, да и только! – Она зажгла сигарету, выпустила струйку дыма и улыбнулась Демпси. Он машинально отметил, что они примерно одного роста.

– Ты подруга Мэдисона? – спросил он.

– Вычислил, да? Но ты меня не помнишь.

– Ну да, странно, конечно. Мне кажется, я помню твой запах.

Официантка откинула голову назад и рассмеялась.

– Я не обиделась, что ты меня не узнал. Я выглядела тогда совсем по-другому. Студентка католического колледжа. Клетчатая юбочка, скромная блузка. – Она склонила голову к плечу и смерила Демпси оценивающим взглядом. – Ты почти не изменился. Выглядишь немного усталым. Что у тебя с глазом?

Он сказал: ничего особенного.

– Так где мы встречались?

Она снова затянулась и выпустила дым из уголка рта.

– Лет семь назад. Мэдисон пригласил компанию на побережье. Помнишь лодочный домик?

– Ну?

– Ты тогда учился на юридическом, приехал домой на выходные. В субботу утром ты явился туда порыбачить, и… – она бросила на него застенчивый взгляд, – … мы понравились друг другу. И пошли в лодочный домик.

– Да… Господи! Мари? Мариса?

– Марина.

Теперь Демпси все вспомнил.

– Вот черт, кто бы мог?…

– Ну мы и тогда не смогли. – Она хихикнула. – Я хорошо понимаю, почему ты запомнил мой запах.

– Отец приехал, – сказал Демпси.

– И твоя мама. И дядя.

– А мы… – сказал Демпси, но Марина продолжала:

– В самом дурацком положении оказалась я, лихорадочно одеваясь в лодочном домике и слушая, как ты объясняешь своему отцу, почему он не может войти взять сеть. Ты произнес целый монолог насчет одиночества, и как ты хочешь обдумать несколько важных мыслей, а твой отец твердил: «Я буквально на секунду!» Наконец он замолкает, а потом говорит… – Марина изобразила мужской голос: —… «Ладно, но может, ты заодно подумаешь, куда могла деваться Марина?».

– Иногда он ведет себя просто по-свински.

– Нет. Шутка удалась! Мне жаль, что тогда он не подождал немного.

– Это было бы неплохо.

Две пары и один мужчина вместе вышли из бара и направились в противоположную от них сторону.

– Я хотел позвонить тебе, – сказал Демпси.

– Врешь!

– Серьезно! Я собирался позвонить. Просто когда я вернулся в университет, у меня все не заладилось и в конце концов я бросил учебу.

– Да, ты говорил, что подумываешь стать полицейским. Я не представляла, как можно хотеть работать в полиции, и спросила, зачем тебе это. А ты сказал, что просто не хочешь быть юристом.

– Теперь я не хочу быть полицейским.

Лицо у нее стало серьезным, и Демпси решил, что она вспомнила историю с Ларой, хотела выразить сочувствие, но сдержала порыв.

– Я тоже думала позвонить тебе, – сказала она.

– Так почему же не позвонила?

– Ну ты понимаешь… жизнь. – Она повертела в пальцах сигарету. – Я собиралась позвонить несколько месяцев назад, когда увидела тебя по телевизору. Но Мэдисон сказал, что, если я позвоню, твоя подружка задаст тебе жару.

– Уже нет. Она свалила.

Марина поджала губы и промолчала. Несколько мгновений было так тихо, что Демпси услышал щелчок светофора. Наконец она спросила:

– Человек, которого ты ждешь, это женщина?

– Нет.

– Я болтаю лишнее! – Она закрыла лицо ладонями. – Господи!

– Вовсе нет.

– Да! – Она отвернулась, вытащила из пачки вторую сигарету. – О, черт! – Она снова посмотрела на Демпси. – Я по тебе с ума сходила. Когда мы пошли в лодочный домик, я ничего не знала, ну в смысле опыта. Все, чем мы там занимались… я никогда такого не делала. Считала тебя страшно искушенным.

– Полагаю, впоследствии ты убедилась в обратном.

– Нет. Осталась при прежнем мнении. – Она ухмыльнулась. – Я бы сохранила себя для тебя, но ты так и не позвонил.

Теперь Демпси припомнил, как они катались на сооруженном из брезента ложе в лодочном домике. Вспомнил, что он чувствовал, как был возбужден, взволнован ее внезапными вспышками страсти и приступами стыдливости. Тогда они понравились друг другу, и она нравилась ему сейчас. Своей искренностью и внутренней силой. Если бы он поделился с Элизой своими мыслями, она бы рассмеялась и сказала что-нибудь вроде: «Ох уж эти мужики! Поставь перед ними доску с дыркой, и они убедят себя, что влюблены по уши». Но такой закон действовал в мире Элизы. Притяжение этого мира больше не действовало на Демпси. Сейчас он находился в пустом пространстве между мирами.

– Можно, я позвоню тебе как-нибудь? – спросил он. – Я бы хотел.

Марина кивнула, сначала медленно, потом энергично, словно не сразу поняв предложение.

– Это было бы здорово. Мне пора. Я дам тебе свой номер.

– Наверное, стоит подождать со звонком. У меня сейчас трудное время. Вряд ли тебе хочется…

– Нет! Если ты собираешься позвонить, пожалуйста, не откладывай. – Она тяжело вздохнула. – Вот теперь я действительно наболтаю лишнего. Сама себе удивляюсь. – Марина отвела глаза в сторону и ни разу не взглянула на Демпси, пока говорила. – Я думала о тебе все семь лет. Не постоянно, конечно. Просто когда в моей жизни образовывалась пустота, я вспоминала Билли Демпси и думала, что хорошо бы позвонить ему и узнать, как у него дела, понимаешь? Я знаю, что ты не вспоминал обо мне. Возможно, на твоем месте, я бы тоже не вспоминала. Но я считаю, что мы не просто перепихнулись со скуки. – Она смущенно фыркнула: – Ну, почти перепихнулись. – Она повернулась к нему спиной. – И я хочу убедиться в этом поскорее.

– Хочешь? – Демпси устремил взгляд в конец улицы, прислушиваясь к сердитому реву мощного двигателя на первой передаче. – Но возможно, мне грозит опасность. Стрельба и все такое.

Марина засунула руки в карманы куртки и принялась рассматривать мостовую. Она провела носком по трещине в асфальте.

– Я знаю, что ты невиновен.

– Виновен. Я застрелил парня.