Черная карта судьбы - Елена Арсеньева Страница 8

– За три поеду, – кивнула Люсьена и устроилась на заднем сиденье.

Раньше она всегда садилась впереди, но месяц назад, повинуясь одному из тех предчувствий, которые ее иногда озаряли, села сзади – и благодаря этому единственная уцелела в ужасной аварии, которую, как уверяла Джина, подстроили ее конкуренты. Правда, уверенность эту несколько ослабляло то, что машину с самой Джиной злодеи пропустили спокойно, а ту, в которой находились ее ассистенты, превратили чуть ли не в лепешку. Шофер и двое ассистентов погибли, третью – Люсьену – извлекли с помощью резаков – со сломанной рукой и легким сотрясением мозга. Погиб и водитель врезавшегося в них «пазика».

Джина самодовольно трындела, что ее сберегло только ее мощное защитное поле и все ее оккультные силы. Милиция склонялась к мнению, что авария произошла случайно. А Люсьена соглашалась с Джиной: да, это было запланированное убийство, однако с самого начала планировалось уничтожить именно машину с ассистентами, которые и были «защитным полем» и «оккультными силами» знаменитой шарлатанки!

Самые сообразительные ассистенты Джины после этого случая и начали разбегаться, а Люсьена если и не поняла первый намек правильно, то поняла второй, когда ее попытались убить в больнице. К счастью, сотрясение мозга в самом деле оказалось легким и не помешало ей остановить убийцу. Однако третье покушение могло оказаться роковым, именно поэтому она и сбежала сначала из больницы, а потом и из Москвы.

Итак, Люсьена села на заднее сиденье и, поймав в зеркальце любопытный взгляд таксиста, мысленно приказала ему больше внимания уделять дороге. Теперь он ехал так, будто на крыше его «Волги» стояла хрустальная ваза, наполненная шампанским, и каждая выплеснутая капля каралась мощным штрафом.

Улицы были зелены, просторны, довольно многолюдны, хотя, конечно, до оживленной московской толчеи, где буквально на каждом шагу можно мимолетно глотнуть живительной энергии, им было далеко. Там тебя так и толкают энергией, бери не хочу, после долгой пешей прогулки пьянеешь от переизбытка сил, а здесь придется шататься по улицам туда-сюда, чтобы насытиться. Впрочем, можно подзарядиться в очередях. Здесь, судя по обрывкам разговоров в самолете, в кошмарном дефиците все, от сосисок до масла (пачку в одни руки), от шоколада до детского питания. Так что очередей, с их превосходной отрицательной энергетикой, окажется в избытке! Ладно, что называется, будет день – будет и пища, как материальная, так и энергетическая. Хотя психическая энергия тоже материальна, уж кому это знать, как не Люсьене!

А вот и гостиница «Дальний Восток» – длинное, на целый квартал здание. С одной стороны – ресторан с таким же названием, с другой – вход в гостиницу. Здание сооружено, пожалуй, в начале века, а потом перестроено в соответствии с позднейшими временами. Конечно, в просторных номерах высокие потолки, конечно, лепнина на стенах и потолках, конечно, бронзовые люстры… Гостиницы такого рода уже давно вышли из моды и не пользуются спросом у командированных, которым подавай современные варианты хрущевок типа гостиницы «Центральная», которую Люсьена разглядела из окошка такси. Однако она не сомневалась, что должна поселиться именно в старинной гостинице, которая помнила бы то время, когда был жив ее отец и когда он оказался в Хабаровске. Отсюда легче будет выйти на нужный ей след.

Водила вытащил ее чемодан из багажника и восторженно поблагодарил за чаевые, глядя в пустую ладонь. Потом он будет клясть себя самого, что положил червонец мимо кармана. Точно так же пришлось поступить с дежурной в гостинице, которая выписала квитанцию на имя Людмилы Павловны Абрамовой, с уважением глядя на пустую стойку, но видя там предварительную оплату за три дня проживания и пряча в карман пустую руку с «подарочком». Денег у Люсьены было мало, и хоть она могла доставать их буквально из воздуха, не всегда целесообразно тратить силы на действия такого рода. Другое дело – простое внушение. Эти двое заслужили свои потери: таксист – первоначальным хамством, дежурная – оттого, что сначала бросила через губу: «Мест нет», – хотя после того, как Люсьена сняла очки, немедленно нашелся уютный одноместный номер не столь уж далеко от коридорных удобств, которыми беглянка немедленно воспользовалась, чтобы привести себя в порядок после дороги.

Потом она открыла сумку и перелистала четыре своих паспорта. Один был подлинный, три – на другие имена. Из Москвы она летела как Лаврова Ольга Петровна. Конечно, чтобы сбить со следа гипотетическую погоню, в гостинице разумно было предъявить документ на другое имя. Она так и поступила. Но вот интересно, почему она подала дежурной паспорт не Марины Ильиничны Шестаковой, а Людмилы Павловны Абрамовой? А между тем это имя и фамилия очень похожи на те, которые она носила в действительности: Люсьена Павловна Абрамец. Отчество же вообще было подлинным. Это отчество она сохраняла во всех документах! Имя отца оберегало ее, помогало ей, а она верно служила этому имени.

Честно признаться, Люсьена предъявила именно этот паспорт из чистой бравады. Да, она любила играть с огнем и провоцировать опасность! Сейчас она уже не думала о прошлом – она думала только о будущем. Теперь она не сомневалась, что в этом городе найдет врагов своего отца, которых ей предстоит уничтожить, но для начала хотела поиграть с ними, дать им некую фору, шанс оглянуться на прошлое и попытаться понять, откуда нагрянула на них вдруг беда, которая и сведет их рано или поздно в могилу – всех. До седьмого колена!

Из-за разницы во времени хотелось спать – в Хабаровске день наступал на семь часов раньше, чем в Москве, здесь сейчас два пополудни, в Москве только семь утра, после бессонной ночи в самолете морила усталость, однако Люсьена приказала себе взбодриться. Ей многое еще нужно увидеть, многое решить, причем именно сегодня.

Она вышла из гостиницы и свернула сначала к площади, на которой возвышался чугунный памятник какому-то дюжему мужику в черной кожанке – видимо, комиссару, – а также бородатому партизану, ну и, конечно, красногвардейцу со знаменем в руках. Оказалось, площадь называется Комсомольская, а памятник установлен в честь героев Гражданской войны.

«И останутся, как сказка, как манящие огни, штурмовые ночи Спасска, Волочаевские дни», – прочла Люсьена надпись на гранитном постаменте и усмехнулась. Она знала кое-что об этих сказках – о том промывании мозга, которое было устроено большевиками населению бывшей Российской империи! С новыми властителями страны работали виднейшие медиумы и гипнотизеры того времени, такие как Барченко, Кажинский, Дуров, Бехтерев ^[1], и талант этих гениев в совокупности с беспрецедентной жестокостью, с которой победители уничтожали народ своей собственной страны, и закрепил успех Октябрьской революции. Вот обогатились эти деятели! Нам, как говорится, и не снилось! Правда, потом многие из них пострадали от властей, ну что ж, они знали, на что шли! Многое Люсьена узнала в смутных воспоминаниях отца, в которые ей иногда удавалось проникать. Там мелькали образы каких-то людей, ненавидевших отца и ненавидимых им, однако эти образы были туманны, безлики и безымянны, как если бы некто высший или запрещал отцу назвать их по имени, или сама Люсьена не обладала достаточной магической силой, чтобы распознать их имена.