Сокровище семи звезд - Брэм Стокер Страница 8

Тем временем миссис Грант увела с собой юную хозяйку дома и помогла ей переодеться. Когда Маргарет вернулась, она выглядела немного спокойнее, хотя ее руки мелко дрожали, а лицо было белым как мел. Я видел, как девушка, прежде всего, посмотрела на отца, а затем ее взгляд обежал комнату, то и дело, останавливаясь на каждом из присутствующих, как будто в поисках утешения. Для меня было очевидным, что Маргарет не знала, с чего начать и кому довериться, и, чтобы ее успокоить, я сказал:

— Со мной уже все в порядке, я просто заснул.

Чуть задыхаясь, мисс Трелони тихо ответила:

— Просто заснул! Но мой отец оказался в опасности! А ведь я доверилась вам!

Я ощутил укол правды в ее упреке, но, тем не менее, продолжал:

— Да, просто заснул. Это весьма плохо, я знаю, но дело обстоит не так уж просто. Не прими я определенных предосторожностей, то сейчас напоминал бы нашу сиделку.

Маргарет живо глянула на зловещую фигуру, похожую на раскрашенную статую, и черты ее лица смягчились. С обычной своей прямотой она извинилась:

— Простите меня! Не хотела быть грубой, но я так расстроена и напугана… Едва понимаю, что говорю. Ах, как это ужасно — каждую минуту опасаться новой беды!

Эти слова болью отозвались в моем сердце, и я попытался ее утешить:

— Возможно, когда-нибудь эти события будут нам понятны, но сейчас давайте попытаемся хоть как-то объяснить случившееся. Расскажите мне все, что помните!

Пожалуй, мое предложение несколько оживило девушку. Немного успокоившись, Маргарет заговорила:

— Я спала и внезапно проснулась из-за ужасного чувства, что отцу грозит большая опасность. Вскочив с постели, я даже не набросила на себя халат и побежала в его комнату. Там была кромешная тьма, но, когда я открыла дверь, света оказалось достаточно, чтобы я увидела белевшую ночную рубашку отца и поняла, что он лежит возле сейфа, на том же месте, где и в первую ужасную ночь. Затем я, кажется, на миг обезумела. — Маргарет вздрогнула.

Я встретился взглядом с сержантом Доу, все еще крутившим в руках револьвер, и спокойно предложил ему:

— А теперь расскажите нам, куда вы стреляли?

Полицейский некоторое время собирался с мыслями, и в этом ему помогла привычка подчиняться приказам, затем, оглядев оставшихся в комнате слуг, сказал с важностью, присущей представителю закона:

— Вам не кажется, сэр, что мы должны позволить слугам уйти?

Я одобрительно кивнул, слуги поняли намек и удалились, хотя и неохотно. Когда последний из них закрыл за собой дверь, сержант продолжил:

— Пожалуй, я лучше расскажу вам о своих впечатлениях, сэр, чем просто перечислю мои действия, насколько я помню их.

В его манерах появилось глубокое почтение, вероятно возникшее из-за того, что собственное положение казалось ему довольно неловким.

— Я, не раздеваясь, лег спать, положив револьвер под подушку. Не знаю, как долго я проспал, — меня разбудил крик, хотя я не уверен в этом, потому что чувствовал тяжесть в голове. Первое, о чем я подумал, был револьвер. Схватив его, я выскочил в коридор, где теперь уже действительно услышал вопль или, скорее, зов о помощи, и вбежал в эту комнату. Здесь было темно, и единственный свет проникал из коридора через открытую дверь. Мисс Трелони — это она кричала — стояла на коленях возле своего отца. Мне показалось, будто кто-то движется между мною и окном, и я выстрелил. Нечто немного продвинулось вправо и оказалось между окнами — я снова нажал на курок. Затем вы поднялись с кресла и… Мне показалось — ведь я с трудом соображал, наполовину проснувшись, поэтому, сэр, непременно примите это в расчет, — показалось, будто вы и есть это самое существо, в которое я стрелял. Так что я собрался выстрелить снова, но вы сняли респиратор.

Я постарался как можно точнее сформулировать вопрос:

— Вы говорите, я показался вам тем существом, в которое вы стреляли. Каким существом?

Сержант озадаченно почесал в затылке, но не ответил.

— Продолжайте, — настаивал я. — Что это за существо и как оно выглядело?

— Не знаю. Мне показалось, будто там кто-то был, но кто это и на кого похоже это существо, я не имею ни малейшего понятия. Наверное, всему виной мои мысли о пистолете перед тем, как заснуть, а также то, что я примчался сюда, ничего не соображая, едва проснувшись, — обратите на это внимание, сэр. — Он цеплялся за свое объяснение, словно за спасательный круг.

Мне не хотелось портить с ним отношения; напротив, такой союзник вовсе не оказался бы лишним. К тому же не следовало забывать и о собственном промахе, поэтому я обратился к нему как можно более мягким тоном:

— Не волнуйтесь, сержант! Вы действовали правильно, поэтому давайте, пока события свежи, вернемся на то место, где вы стояли, и проследим траекторию ваших пуль.

Сразу за креслом, в котором совсем недавно сидел я, чуть позади стоял высокий инкрустированный перламутром шкафчик. Стеклянная дверца была разбита, и я спросил:

— Сюда угодила ваша первая пуля или вторая?

Ответ последовал немедленно:

— Вторая. Первая попала вон туда!

Он указал чуть левее, поближе к стене, где стоял огромный сейф. Проследив направление его руки, я подошел к низенькому столу, на котором среди прочих диковин находилась мумия кошки, вызвавшая гнев Сильвио. Пуля разбила стеклянную вазочку и чашу из черного базальта с изящной гравировкой.

Что касается шкафчика, в который угодила вторая пуля, он, очевидно, служил для хранения ценных диковин, потому что в нем находились несколько золотых скарабеев [4]и изящных поделок из зеленой яшмы, аметиста, лазурита, опала и сине-зеленого фарфора. К счастью, ни одна из этих вещиц не пострадала. Мое внимание привлекли фигурки павиана, шакала, сокола и человека [5]около изящной золотой фигурки бога с головой сокола; [6]эти древние диковины обладали тем же странным запахом, и на меня через разбитое стекло повеяло специями, смолой и битумом, причем сильнее, чем от других предметов, находившихся в комнате.

Я настолько утратил чувство времени, что удивился, заметив, как посветлело снаружи, и в этот момент миссис Грант подошла к окнам и подняла жалюзи.

Трудно было представить себе нечто более призрачное, нежели эта комната, когда в нее проник слабый свет раннего утра — без розоватого оттенка, появлявшегося на рассвете в восточной части неба, поскольку окна выходили на север. Электрические лампы казались тусклыми, однако каждая тень обрела особую четкость и насыщенность. Все было резким и невыразимо унылым; лицо бесчувственного человека на диване приобрело желтоватый оттенок, а лицо сиделки — зеленый из-за колпака находившейся рядом лампы. Фарфоровая бледность мисс Трелони заставила мое сердце болезненно сжаться. Неужели сюда никогда не вернутся краски жизни и счастье?..