Твин Пикс: Тайный дневник Лоры Палмер - Дженифер Линч Страница 8

Мы похоронили Юпитера недалеко от дома. Вот и ушел настоящий друг, когда их у меня так мало и я так их ценю. Лучше бы я потеряла что-нибудь другое, а не моего Юпитера.

Если быть с тобой откровенной, как я всегда и поступаю, многие у нас в Твин Пикс меня любят. Множество людей знает, как меня зовут, а уж у себя в школе я известна всем и каждому. Вся проблема в том, что в отличие от этих людей, которые полагают, будто знают меня, я их решительно не знаю. Думаю, с полным правом могу сказать, что и они меня не знают. Лучше всех остальных знает меня Донна.

И все равно я боюсь рассказывать ей о своих фантазиях и кошмарах, потому что иногда она все понимает, но, бывает, в ответ просто хихикает, и у меня не хватает духу спросить у нее, почему такого рода вещи ей кажутся смешными. Мне тогда опять становится неприятно, и я надолго перестаю делиться с ней. При этом я очень люблю Донну, но боюсь, она бы не водилась со мной, если бы знала, что таится у меня внутри. Душа моя мрачная и черная, и она населена образами великанов из моих снов: каждый из них знает, как ему лучше схватить меня и подчинить своей воле. Прекрасная принцесса, которая полагает, будто ее спасли из заточения в башне, обнаруживает, что спаситель сделал это только ради того, чтобы войти в ее лоно, и как можно глубже, а вовсе не для того, чтобы ее освобождать. Его цель — укротить ее, как будто она дикое животное, дразнить ее, заставлять лежать с закрытыми глазами и слушать, как он рассказывает обо всем, что он с ней делает. Шаг за шагом. Я надеюсь, что все не так ужасно, чтобы нельзя было об этом думать.

С любовью, Лора.

12 октября 1985

Дорогой Дневник!

Вчера вечером я в первый раз попробовала сигарету с марихуаной. Мы были у Донны, где я ночевала, но ее родители ушли вместе с моими на вечеринку в «Грэйт Нозерн», которую устраивал Бенжамин, так что мы остались в доме совершенно одни. Ни Донна, ни я не хотели там быть — особенно я, учитывая Одри. Я уговорила Донну взять велосипеды и поехать в «Бук-Хаус», чтобы с кем-нибудь там познакомиться. Мне пришлось бесконечно долго убеждать ее, что я никому ничего не скажу, и обещать ей, что мы вернемся до прихода родителей. В конце концов, она согласилась, потому что нам обеим до чертиков надоело видеть вокруг нас все время одни и те лица.

Мы не пробыли там и получаса, как к нам подошли трое парней — Джош, Тим и еще один, чье имя я не могу вспомнить. Я как раз курила сигарету, которую утащила из бюро, когда последний раз была в «Грэйт Нозерн» и принесла Джонни книгу рассказов об индейцах.

Ребята решили, что нам больше лет, потому что одна из нас курила. Вот они и подошли, Джош с Tимом и третий парень. Сказали, что они из Канады, и этому легко было поверить, потому что каждому слову они прибавляли «н-да».

— Хочешь сигаретку получше, н-да? — обратился Тим к Донне. Она ему явно понравилась, и это ее немного удивило, потому что все трое выглядели лет на двадцать. Что касается моих чувств, то никто из них не относился к тому типу мужчин, который меня; колышет. Все они были милые ребята. С такими чувствуешь себя в безопасности, но никакого возбуждения… Ты понимаешь, о чем я говорю?

Я им сказала, что не прочь была бы попробовать сигаретку получше, и мы с Донной вместе с ребятами пошли за угол дома. Донна выдумала целую историю, что в Твин Пикс мы с ней проездом и уезжаем сегодня вечером — самое большее через час мы должны быть у своего экскурсионного автобуса. Наш тур, по ее словам, называется «По лесным местам». Мне кажется, что они: нам поверили, потому что сразу заторопились и тут же зажгли эту штуку. Джош сказал, что с первого раза мы можем ничего не почувствовать, но Донна и я убедились, что он не прав.

— Дым задержали, как я говорил, н-да? — спросил он.

«Задержали»!.. Целых шесть раз! Это было потрясающе, Дневник! Чувствуешь одновременно и расслабление, и тепло, и… сексуальное влечение.

Я называла Донну «Трисия», а она меня «Бернис». Это на тот случай, если бы они вернулись и стали бы нас разыскивать… Чем бы это ни вызывалось. Просто мы не хотели, чтобы кто-нибудь знал наши настоящие имена. Так что мы чувствовали себя абсолютно раскованными и хохотали как сумасшедшие. Никогда я так не смеялась. Все, что было вокруг, вызывало приступы дикого смеха. Все казалось расплывчатым и каким-то волнистым, как будто смотришь на мир сквозь дно перевернутого стеклянного стакана. Дул теплый еще, легкий ветерок, и деревья пахли так восхитительно.

Тим принес нам по чашке кофе с шоколадом, и мы все пятеро сидели и толковали о разных разностях — например, что наша Вселенная вполне может оказаться всего лишь маленьким узелком на свитере какого-нибудь великана, и в один прекрасный день, может быть, совсем скоро, кто поручится, не стряхнет ли он нас всех с себя или швырнет в стиральную машину вместе со свитером, и мы все там захлебнемся и потонем. Донна заметила, что, вполне возможно, наше представление о сотнях лет всего лишь доля секунды для этого великана и что-то вот-вот должно произойти: сколько же можно ходить, не снимая свитера?

Нам всем понравилась мысль, что на его свитере могут быть еще и другие маленькие вселенные, или «нитяные шарики», и нам всем захотелось поскорее встретиться с жителями этих других миров, лишь бы они были приветливы с нами. До нас стала доноситься музыка из «Роуд-Хаус» — по соседству с нами, и я почувствовала неодолимое желание встать и немного потанцевать. Никогда не было мне так хорошо — просто парить в вечернем воздухе и ощущать, как внутри меня разливается тепло.

Донна тоже решилась потанцевать со мной несколько минут, пока не поняла, что нам срочно надо бежать к… «нашему экскурсионному автобусу»! Пришлось наврать насчет велосипедов, которые мы якобы взяли напрокат в Бюро находок при полицейском участке, ко мне показалось, что на этот раз парни не клюнули. Но если они и поняли, что мы врали им, то ничего не сказали — весьма мило с их стороны. Может, они тоже испытали этим вечером кайф. Ну, а может, и нет. Они все-таки были старше нас, и у них, наверное, могли быть раньше и более захватывающие встречи.

Возвращаясь домой, мы то и дело должны были останавливаться, потому что давились от смеха. Потом вдруг мне дико захотелось молока с печеньем, как будто если я сейчас же их не заполучу, то сразу умру, и Донна согласилась со мной на все сто процентов, что нам просто необходима поесть сладкого. Она сказала, что дома у них яблочный пирог, но нам показалось, что это не то. Мы вытрясли содержимое своих карманов и зашли в ближайший магазинчик, где продавались сладости. Мы столько накупили всякой ерунды, что обратно до дома Донны нам пришлось идти пешком и катить рядом велосипеды, потому что одна рука каждой из нас была занята большущим пакетом. Всю дорогу мы были как ненормальные, а глаза у нас налились кровью, о чем ребята нас предупредили. Мы спешили, потому что хотели попасть домой до прихода родителей.

Нам крупно повезло: едва мы завалились в дом, как позвонил доктор Хэйворд и предупредил, что они задерживаются: у Бенжамина показывали слайды или что-то в этом роде. Слава Богу! Мы тут же бросились наверх и закапали лекарство в глаза, потом включили стерео и ели, танцевали и хохотали под музыку, а к тому времени, когда взрослые вернулись, мы уже крепко спали.