Сон, ставший жизнью - Андрей Сиротенко Страница 8

– Ещё сползутся… – прошептал Степан, пытаясь отговорить меня от такого решительного и, возможно, неправильного шага.

– К чёрту их! – ещё на более низкой ноте прокричал я, обильно выплёскивая керосин на змей во дворе. – Куда больше-то?!

Половина канистры уже была вылита, и я бросил своё потухающее полено в самую гущу наползающих гадов. Пёстрый ковёр незамедлительно вспыхнул. Змеи ещё громче зашипели, извиваясь в агонии. Я обернулся назад, чтобы посмотреть на пресмыкающихся внутри хаты. И тут же одна змея, улучив момент, резко подалась вперёд и, укусив меня за левую ногу, проворно отползла обратно.

– Вот сволочь! – я пошатнулся и схватился обеими руками за икру.

Степан успел подхватить выпущенную мной канистру до того, как она упала в полыхающее пламя. Если змеи во дворе горели и уже не помышляли об атаке, то вот те, что были в доме, деловито подползали к порогу, окончательно вытесняя нас на улицу. Степан с натужным вздохом глянул на пресмыкающихся, следом на канистру в руках и, недолго думая, выплеснул керосин на первые ряды ползучих гадов. Змеи не обратили на это ни малейшего внимания, продолжая раскачиваться из стороны в сторону и разевая пасти. Степан выкрикнул малопонятный гортанный звук и кинул свою догорающую палку в гущу врагов.

Мою ногу сводило судорогой, я буквально чувствовал, как яд медленно поднимается вверх по венам, подбираясь к сердцу. Мысли в голове правильно подсказывали, что в таких ситуациях нельзя паниковать. Почувствовав опасность, сердце начинает биться чаще, а вместе с тем и кровь ускоряет своё движение по организму, а значит, я сам всё усугубляю. Но не поддаться панике я не мог. Змеи ярко горели, изгибая свои тела под немыслимыми углами и прекратив любые попытки ужалить нас. Степан присел на одно колено рядом со мной и разорвал штанину. Два следа от змеиных зубов красовались и как будто даже пульсировали на ноге. Степан резким движением отломил продолговатую рейку от края той самой пристройки, на которой стояла канистра с керосином.

– Надо прижечь место укуса, – пробормотал он, зажигая деревяшку.

Я стиснул зубы и с невероятным трудом терпел хлынувший поток боли, едва балансируя на грани сознания.

– Всё, – Степан вытер пот со лба и отбросил в сторону горящую деревяшку, показывая мне на место укуса.

Я взглянул на свою ногу. Следов от змеиных зубов видно не было. Кожа оказалась сожжённой до мяса. Я поморщился от увиденного зрелища, но не отвернулся. Надеюсь, проделанная манипуляция поможет мне не умереть.

Двор уже полностью был охвачен ярким пламенем. Задул сильнее и ветер, помогая языкам огня запрыгивать на забор и сарай. Постройки озарились алым цветом.

– Уходить надо! – проорал на ухо Степан.

Я послушно кивнул и сделал шаг вперёд. Нога взорвалась ослепительной болью, заставляя меня до хруста сжать кулаки и поспешно перенести вес на здоровую конечность. Степан без лишних просьб и уговоров взвалил меня на плечо и быстрым шагом двинулся по пристройке к ещё не успевшему загореться участку забора. Змеи переплетались в странные клубки, пытаясь сопротивляться жаркому пламени, но никак не могли победить горящий керосин.

– Держись, – Степан кое-как при помощи «красного» словца и своей природной мощи перенёс меня через забор и аккуратно поставил на землю.

Я, приложив немалые усилия, проковылял десяток шагов от забора. Болевые ощущения в ране чередовались со жгучими укусами. То ли виной тому было жаркое солнце, трогающее икру своими лучами, то ли мой взбудораженный мозг, накручивающий изнутри переживаниями и страхами. Степан ловким движением перемахнул через забор и, отряхнувшись, подошёл ко мне. Я выдавил из себя кривую улыбку, желая показать, что всё уже позади. Вряд ли у меня получилось сделать это слишком хорошо: постоянно приходилось морщиться из-за ноющей раны.

Огонь, словно нехотя, накидывался вездесущими языками на мою избу, пытаясь проглотить её одним махом. Однако строение, местами покрывшееся мхом и плесенью, какое-то время давало отпор, не поддаваясь разозленному врагу. Правда, долго избе точно не продержаться…

Степан дёрнул меня за одежду и начал уводить от полыхающего участка.

– К колодцу пойдём… Промыть надо, – отстранённо проговорил он, никак не веря в то, что произошло несколькими минутами ранее.

– Степан, – сквозь силу проговорил я, то и дело борясь с болезненными судорогами в ноге, которая с каждым метром, как мне казалось, слушалась всё хуже и хуже, – что это было?

– А? – он сощурился, отбрасывая в сторону какие-то мысли, закрутившиеся в голове и отвлёкшие от происходящего. – Не знаю, не знаю, – боязливо пробормотал он. – Нечистый в доме твоём поселился. Сглаз, может, кто-то навёл. Не слышал я никогда о таком… Чтобы столько гадов в одном месте, да ещё и в избе жилой…

Он махнул рукой в сторону моей хаты, как бы отгоняя нахлынувшие картины произошедшего, которые действительно было ужасными. И ведь такого в самом деле не может быть. Не может быть наяву… Среди вечно снующих туда-сюда мыслей яркой вспышкой промелькнул точно такой же сон. Отличие было лишь в том, что змея меня не кусала за ногу. Я проснулся до этого момента…

– Я сон сегодня видел…

– Сны – это чушь, не забивай себе ими голову. Мне тоже много чего порой видится. Я, как только просыпаюсь, плюю через левое плечо и всё, – он повернулся ко мне и посмотрел очень строгим взглядом.

Дорога проходила мимо того самого магазина, сигнализация которого ночью то и дело поднимала тревогу, опасаясь вредного кота Васьки. Откуда-то доносились звуки работающей пилы, из чьего-то сарая мычала почему-то не выгнанная на пастбище корова, не переставали шипеть на прохожих вечно недовольные гуси… В общем, в деревне всё было как обычно. Лишь позади в небо поднималась, постепенно расширяясь, тонкая струйка чёрного дыма… И приводило в недоумение то, что ни один житель нашей деревни не спешил посмотреть, что же там происходит у незадачливого соседа, как будто все вымерли разом. А звуки, наполнявшие деревню, множились в геометрической прогрессии. К уже услышанным добавилось кудахтанье невидимых кур, блеянье овец, которые должны быть в это время далеко в полях, чей-то ехидный смешок в пустом дворе… Да и на небо резво набегали чёрные тучи, норовя опрокинуть на землю ушат холодной воды…

– Стой! – крик Степана в долю секунды пресек какофонию разношерстных звуков, словно и не было их вовсе. – Колодец видишь?

Я сощурился и посмотрел вперёд. Там, на своём привычном месте, располагался колодец. Воду из него набирала какая-то женщина, повернувшись к нам спиной и перегибаясь через верхнее кольцо, рискуя свалиться внутрь.

– Вижу, – непонимающе ответил я.

Степан придержал меня рукой, не позволяя сделать больше ни шага, и замолк. Женщина, прошипев темноте в колодце какую-то короткую фразу, которую мы не смогли разобрать, потерла ладони друг о друга и начала торопливо накручивать верёвку на рукоятку, поднимая вверх полное ведро воды. И тут я впервые насторожился. По её виду я бы отнюдь не сказал, что она настолько сильна, чтобы вот так ловко тащить тяжеленое ведро. Степан и вовсе застыл на месте, боясь даже пошевелиться. Только его глаза постепенно всё больше и больше увеличивались. Я прищурился и постарался повнимательнее приглядеться к женщине…