Ночные видения - Эллен Датлоу Страница 8

Но это была ее идея, и она основательно готовилась к ее воплощению, вернула себе форму, необходимую для восхождений, раньше, чем это было возможно, по мнению врачей, затем подружилась с Шейлой из зала, где тренировались скалолазы, и, прямо как в одном фильме, однажды они поехали все по той же извилистой дороге покорять гору. Восхождение предполагало подъем на скалу с углублениями-«ступеньками», в которые помещался лишь носок ботинка. Домой из всей их команды вернулся лишь один человек.

Последний раз я видел Мэрион – вернее, игравшего ее актера – в то мгновение, когда то, за что она держалась пальцами, осыпалось, и она поплыла в открытое пространство позади себя. В этот момент думаешь, что туман над речкой, полноводной благодаря весеннему таянию снегов, может смягчить падение, подхватить ее, доставить невредимой на землю.

На самом деле, как в Колорадо все хорошо знают, гора сделала то, что делает на протяжении всей истории человечества: она поглотила ее.

Хоть тела, упавшие в эту речку в каньоне, течение обычно выносит в Боулдер, к великому горю и ужасу, на этот раз вода не выдала то, что скрывала.

Но все это вы и так знаете. Поиск продолжается, и все такое.

Я уже не слежу, честно говоря.

После той ночи на Хэллоуин… пожалуй, с этого места вы начнете сомневаться в правдивости моего рассказа. Начнете думать, что есть родительские или супружеские гормоны, которые могут потянуть вниз и отставшего вдовца.

Согласен с вами и в этом. По крайней мере, пока.

И благодарен за – пожалуй, это можно назвать иронией судьбы – за то, что это случилось уже после того, как я отважился вернуться на гору, погубившую мою жену. Наверно, это сидело где-то у меня в голове.

Но если вы думаете, что я все это сочинил и сам поверил своему вымыслу, то, умоляю вас, подумайте еще раз. И если вы думаете, что я придумываю все это, чтобы прикрыть что-то другое, то меня это не удивляет.

Впрочем, я вам доверяю.

Я ведь сам сюда пришел, не так ли? Не потому что вы меня выследили, не потому что свидетельства указывают на меня и лишь на меня, и не потому что родители Мэрион вас заставляют.

Я здесь для того, чтобы рассказать, что случилось в ночь на Хэллоуин две недели назад.

Едва я первый раз откусил от холодной вафли, которую позволил себе, ибо после смерти Мэрион это, признаю, я делал в память о ней, как на крыльце послышались шаркающие шаги.

Поскольку я отец, первым делом я посмотрел не в покрытое морозными узорами окно, а на два автомобильных сиденья, в которых по-прежнему спали Зои и Кейфан. Если вы отец, вы сначала убеждаетесь, что ваши дети в безопасности, и только потом проверяете все остальное.

Конечно же, с ними все было в порядке. Я подвинулся к окошку, произнося про себя нараспев: «Шутка или угощение?»

Вряд ли у двери в хижину на такой высоте могли быть какие-нибудь ряженые. Эта дверь освещалась, может быть, раз в выходные, и добраться сюда можно лишь на полноприводном автомобиле повышенной проходимости.

На крыльце никого не было. Ни домовых, ни прочей нечисти, ни медведя-барибала, принюхивающегося под дверью, ни пумы, следящей за креслом-качалкой для двоих и ожидающей очередного ее скрипа.

– Еноты, – сказал я себе, не зная точно, впадают ли они в зимнюю спячку.

Поскольку у енотов есть руки, я задвинул засов, и этого оказалось достаточно, чтобы разбудить Зои, которая разбудила Кейфана. Вот ведь дети! Можно на полную мощность слушать музыку во внедорожнике, подпевать и плакать от воспоминаний о конкретной песне, а дети спят себе и спят. Но стоит задвинуть хорошо смазанный засов, и они просыпаются от одного только этого шума.

Я не против. Если не проснутся сейчас, то не заснут всю ночь. Я покормил их, поменял подгузник Кейфану и затем, чувствуя зашевелившиеся амбиции – а также желая предупредить телефонные звонки, начинающиеся растерянной фразой: «Просто хотелось убедиться, что ты это действительно сделал», – я одел детей в костюмы гусеницы и дьяволенка и открыл свой ноутбук. Он сразу подключился к Интернету.

Мать Мэрион ответила после первого же гудка и сказала, что сидела у телефона, ожидая моего звонка.

Денора, сестра Мэрион, тоже была там, они собрались у экрана, чтобы посмотреть на детей. Я поднимал их одного за другим, повернул дьяволенка, чтобы показать хвост (это была Зои), и убедился в том, что улыбаюсь не слишком натужно.

– У вас точно все в порядке? – спросила Денора, когда мать Мэрион ушла укладывать чемоданы для их ежегодной поездки в Париж, которую они обычно предпринимают в ноябре, – видеозвонки интересны ведь только в первую минуту, затем это уже тяжкий труд. Посадив по ребенку на колени, я сказал, что у нас все в порядке и даже отлично. Мы снова становимся семьей. И Мэрион снова с нами.

Для Деноры этого было достаточно.

– Сделаю вид, что плохая связь, – сказала она, глядя вниз, где что-то делала с мышью. – Знаю, ты некоторое время хотел побыть один.

Я благодарно покивал, не разжимая губ, она прошептала «пока» и закончила звонок, оставив меня в блаженном одиночестве, как предполагалось, на целый месяц.

Я отключил вай-фай, чтобы никто не звонил. Теперь можно было спокойно почистить журналы и прочее в ноутбуке, но могу вам сказать: я точно знаю, что Интернет был. Я просто от него отключился.

Виноват ли человек, что так отключается? Как будто пытается скрыться.

Надеюсь, что нет. Я даже и не думал об этом.

Но теперь говорю вам, так что можете мне поверить.

Итак, поскольку был Хэллоуин, я позволил гусенице и дьяволенку оставаться в костюмах – не то чтобы они вполне это понимали – и, по обыкновению, провел инвентаризацию запасов еды и алкоголя, оставленных сестрой Мэрион, которая была здесь последней, и затем мы посмотрели эти три мультика, после которых мои дети обычно отключаются и которые я постоянно обещаю себе больше им не показывать, а затем начались слезы – верный признак того, что они опять устали.

Через полчаса после этого, как обычно, дети уже спали.

Мы никогда не думали завести здесь плетеную колыбельку или детскую кроватку, а по две штуки того и другого и подавно. Я уложил детей на автомобильные сиденья и на всякий случай пристегнул ремнями.

Я воображал, что если по склону горы сойдет лавина, то Зои и Кейфан прокатятся в ней в автомобильных сидениях – они же дети своей замечательной мамы!

Первый стакан вина я поднял в память Мэрион.

Я уже собирался поднять второй стакан, когда в дверь что-то стукнуло. Сначала как будто пальцами, не совсем сжатыми в кулак, а потом уже не то чтобы стукнуло, а будто навалилось на дверь.

Я посмотрел на засов через гостиную, пытаясь убедить себя, что не слышал того, что, как я твердо знал, слышал.

Уж не подняла ли мать Мэрион всех на ноги в метель оттого, что я не отвечаю на звонки?