Прелат - Ольга Крючкова Страница 8

– Вы хотели бы что-то добавить: камни, например, в виде подвески?

– Нет, подвеска здесь ни к чему. Я хотел бы, чтобы у него были острые шипы с внутренней стороны.

Ювелир округлил глаза и несколько растерялся, но, вспомнив, что перед ним – доминиканец, хоть и слишком юный, удержался от излишних вопросов.

– Конечно, как угодно…

– Я хорошо вам заплачу, если сделаете заказ быстро.

– Неделя вас устроит? – поинтересовался ювелир.

– Вполне…

* * *

На протяжении нескольких дней Рене с волнением наблюдал, как округляется лунный диск, и ощущал, что некая сила поднимается в нём. И вот настал тот день, когда луна обрела свою полноту.

Рене Шаперон помолился, положил в мешок арбалет, торквес и крепкие кожаные ремни, и ближе к вечеру направился в Шоле. Дома он застал отца и мать, они ужинали.

– Садись за стол сынок. Отведай тушёных бобов, – пригласил отец.

– Благодарю.

Рене поел с аппетитом, перед предстоящим делом не мешало основательно подкрепиться.

– Настоятель надолго отпустил тебя? – поинтересовалась мать.

– До утра… А где Жульбер? Он опять пьёт? – как бы невзначай спросил Рене.

– Ох… – матушка расплакалась. – Сладу с ним не стало. Стал злой, чуть чего на отца лезет драться.

Рене понял: началось! – теперь надо найти брата и воплотить свой план.

– На меня не очень то и полезешь! – возмутился старший Шаперон. – Я ему топором пригрозил – в миг унялся!

– Так, где же он? Я поговорю с ним, постараюсь его образумить…

– Куда там! Уж, если он нас не слушает, то тебя и подавно не станет, – сокрушался Гийом.

– Он – у своей подружки Люси, – пояснила мать. – Но не советую тебе ходить к нему. Говорят, он и её избил…

Рене отужинал и направился в предместье Шоле, где располагался дом Люси.

* * *

Когда Рене достиг предместья, монастырские колокола уже пробили вечернюю зарю. Дом Люси стоял несколько на отшибе, Рене огляделся, принюхался и явно ощутил уже знакомый запах зверя.

Он отворил дверь и вошёл в дом.

– Люси! Люси! – позвал он. – Где ты?

Никто не отвечал. Юноша инстинктивно почувствовал опасность и положил руку на навершие кинжала, висевшего на поясе в ножнах.

Неожиданно раздался стон. Рене прислушался: звук исходил из-за занавески. Он извлёк кинжал и резко отбросил ткань, готовый защищаться. Перед ним на убогой кровати лежала избитая Люси. Она едва дышала, её лицо заплыло от кровоподтёков.

Рене бросился к несчастной:

– Где он? Говори, где Жульбер?

Она едва приоткрыла глаза и еле-еле вымолвила разбитыми губами:

– Ушёл…Избил и ушёл…

– Проклятье! Я опоздал! Что же делать?

Рене бросился на улицу, постарался оглядеться и сосредоточиться. Запах зверя повёл его к цели, он бросился прямо через ручей к лесу, оттуда раздавался вой собаки. Рене пошёл прямо на вой и не ошибся: Жульбер сидел на коленях под деревом и выл, глядя на луну.

– Что ж это ты братишка – один без компании? – поинтересовался Рене.

Жульбер перестал выть и огрызнулся:

– А тебе то чего? Доминиканский выкормыш!

Рене усмехнулся: брат хоть и был гулякой и пьяницей, но никогда не говорил таких обидных слов.

– Пусть так, я – доминиканец.

– Ну и отправляйся в свой монастырь!

– Я только что оттуда. Вот принёс тебе подарок…

Жульбер встрепенулся: он страсть как любил подарки, только их, увы, никто не дарил.

– С чего это? – Недоверчиво поинтересовался он.

– Просто я решил подарить тебе серебряный торквес. Смотри, как он хорош! – Рене достал торквес из мешка. Жульбер непроизвольно потянулся за ним. – Давай, я сам тебе примерю…

Рене быстро накинул на шею брата серебряный торквес, превращённый умелой рукой ювелира в ошейник [18]и застегнул его.

Жульбер ощутил, как серебряные шипы впились ему в шею.

– Сними его! Я задыхаюсь! – закричал он, упал на землю и кататься, визжа от боли, пытаясь снять мнимый торквес.

– Потерпи, утром всё закончиться. Серебро проникнет в кровь и спасёт тебя.

– Что? Что закончиться? Сними его! – молил Жульбер, но Рене был настроен решительно.

Он обнажил кинжал и умышленно поранил брату руку. Тот взвизгнул от боли.

– Ты убить меня решил! Так я сам тебя убью! – Жульбер поднялся и начал наступать. В это время кровь, струящаяся из раны на его руке, упала на землю: сначала первая капля, затем вторая и, наконец, третья… Жульбер остановился, его глаза безумно вращались, лицо передёргивала судорога. Он неистово вскрикнул и упал, как подкошенный.

– Всё точно, как описывалось в книге Ван Гефенга: и серебряный ошейник и три капли крови, упавшие на землю, – удовлетворённо констатировал Рене.

Затем он связал Жульбера кожаными ремнями, взвалил его на плечо и направился к дому Люси, оставив там до утра, и строго настрого приказав женщине не приближаться к нему.

* * *

Монастырские колокола пробили повечерие [19]. Рене шёл по дороге, ведущей от Шоле к монастырю. Он был наготове, держа в правой руке под плащом арбалет, заряжённый стрелой с серебряным наконечником. На всякий случай у него было припасено ещё три таких же стрелы.

Пройдя примерно полпути, Рене ощутил знакомый звериный запах. Он сосредоточился, готовый к тому, что оборотень может появиться в любой момент и наброситься на него.

Рене должен метко сразить чудовище первой же стрелой – времени на перезарядку арбалета просто не будет: оборотень накинется и растерзает его.

– Вот, сейчас… Я чувствую его…

Рене не ошибся: придорожные кусты слегка шевельнулись. Он превратился в слух и зрение, готовый выстрелить в любой момент.

Мгновение спустя из-за кустов метнулся оборотень, он летел прямо на юношу. Тот не растерялся:

– Жосс! Жосс! Я знаю – это ты!!! – что есть силы закричал Рене.

Оборотень упал на землю со всего размаха [20]– ведь его назвали настоящим именем, тем самым, ослабив звериную силу. Воспользовавшись этим обстоятельством, Рене мгновенно извлёк арбалет и выстрелил. Стрела рассекла воздух, – в отблесках луны сверкнул её серебряный наконечник, – и пронзила оборотня. Тот взвыл, вскочил и с новой силой метнулся к Рене. Но юноша отшатнулся в сторону, успел вставить в затвор арбалета вторую стрелу и отпустил спусковой крюк. Вторая стрела также достигла цели – раненный оборотень подпрыгнул и издал душераздирающий рёв.