Пастырь мертвецов - Антон Вильгоцкий Страница 7

«До сих пор еще смеются над френологией, над хиромантией и над сокровенными науками, но смеются уже менее, ибо день близок, ибо рано или поздно истина должна открыться. Ждите, пока умолкнет эхо последних сомнений, ждите терпеливо!».

Егор закрыл книгу и задумался. Да, то была сокровенная мечта очень многих магов – выйти из тени и зажить в мире, свободном от предрассудков и распрей. В мире, где не будет даже намека на страх перед магией и гонения на тех, кто ею владеет. А отказ от таких гонений возможен лишь в одном случае – если магами станут все без исключения жители Земли. Не столь уж невероятный вариант, кстати.

Впрочем, противников у него было ничуть не меньше, чем сторонников. Правы же были и те и другие…

Из ванной вышла София в полупрозрачном голубом халатике.

– С легким паром, – улыбнулся Киреев.

– Спасибо, – хозяйка квартиры вошла в кухню и села за стол напротив Егора. Лицо Софии лучилось счастьем. Будто бы она давно мечтала о том, чтобы именно этот мужчина встречал ее завтраком на ее собственной кухне.

– Приятного аппетита, – задорно произнесла София, берясь за вилку.

– Приятного аппетита, – отозвался Егор. «Надо же, почти семейная идиллия, – подумалось ему. – Вот уж не думал, что мне так повезет».

Лет семь назад он повел бы себя в такой ситуации совершенно иначе. Скорее всего, проснувшись, сразу оделся бы и ушел из квартиры. Да, в юности тебе не нужно от женщин ничего, кроме секса. Но вот когда не за горами четвертый десяток, а ты по-прежнему коротаешь вечера лишь в компании компьютера и полок с книгами – тут уж поневоле начинаешь задумываться об отношениях иного толка, посерьезнее…

– Увлекаешься? – спросил Егор, кивнув на лежавший рядом томик по хиромантии.

– Да нет, не просто увлекаюсь, – не без гордости ответила София. – Могу и тебе по ладони будущее предсказать. Хочешь?

Киреев ответил не сразу. Ему мгновенно припомнился утренний сон. Да, при таком роде занятий, как у него, столь заманчивый для многих взгляд за полог грядущего мог обернуться лишним поводом для беспокойства.

Но все же он согласился. Было интересно, обладает ли его новая подруга зачатками магических способностей, или она просто в совершенстве изучила комбинации папиллярных линий – это доступно любому, были бы память с усидчивостью.

– Не возражаю, – подумав немного, произнес Егор.

– Омлет – объедение, – сказала женщина. – Сразу чувствуется почерк холостяка.

«Так-так, она уже забрасывает удочку, – мигом сообразил некромант. – Что ж, не буду ее обламывать. Тем более, что я и сам к этому расположен».

– Да, когда живешь один, даже простенькие блюда стараешься сделать изысканными, – сказал Егор, заметив, что в тот момент, как он произнес слово «один», улыбка женщины зацвела чуть ярче.

«Хм, она действительно рассчитывает на продолжение, – подумал Киреев. – И это, черт возьми, совсем неплохо!».

– А я вот не мастерица в кулинарных делах, хоть и одна почти всю жизнь, – с сожалением произнесла София. – Микроволновочка выручает. Да впрочем, и некогда мне учиться готовить, работа почти все время отбирает.

– Кстати, Софа, а кем ты работаешь? – поинтересовался Киреев. Он в первый раз за все время их общения назвал ее так. Хотел посмотреть, как она отреагирует. Прежние догадки подтвердились – зеленые глаза радостно заблестели.

– Я медик, – сказала женщина. – Хирург.

– Это вам теперь так много платят? – удивленно произнес Киреев. Масштабы и обстановка квартиры, где он сейчас находился, никак не соответствовали официальным доходам российских врачей. Да и на взятках так не разгуляешься…

– Ты про квартиру? – догадалась София. – Просто я в частной клинике тружусь. К нам часто обращаются руководящие лица области и депутаты городской думы.

«Понятно. Значит, девушку кормят чужие взятки», – подумал Егор.

– А ты у нас кто? – полюбопытствовала София. – Кроме некромантии чем-нибудь занимаешься?

– Продаю редкие книжки в собственном магазине, – сказал Егор. – А по специальности я дизайнер. Правда, тут редко что перепадает.

– На Кубань к родственникам ездил, наверное? – спросила София, подбирая с тарелки последние крошки. – Я, вот, в Адлер каталась, папу с мамой навестить.

– Да, да, к родственникам, – кивнул Киреев. – В Уманск. Правда, мне там не особо рады были. Пришлось пораньше вернуться.

– Что ж, и так бывает, – София встала, взяла со стола опустевшую посуду, поставила ее в раковину и открыла горячую воду. – Порой в собственной семье таких гадюк обнаружить можно, что диву даешься. Вот у меня, например, тетя есть – так она настоящая стерва. Когда я в Ростов учиться приехала и у бабушки поселилась, тетка такие козни начала строить! Все бабушке про меня гадости на ушко нашептывала. Чуть ли не в отравительницы записала. Боялась, гадина, что бабушка в мою пользу завещание переоформит. Пришлось мне в конце концов в общежитие съехать…

– София, можно тебя спросить… – тихо промолвил Егор.

Женщина, закончив мыть посуду, повернулась к нему. Смотрела слегка настороженно.

– Конечно. Спрашивай.

– Почему все произошло так быстро? Я хоть и не лох, не рассчитывал, все же, оказаться здесь в первый же вечер.

Уголки губ Софии опустились. Она села рядом с Егором и взяла его за руку.

– Егор, ты не подумай. Я не с каждым вот так…

– Что ты, я и не думаю ничего подобного, – Киреев погладил ее пальцы. – Просто… так ведь обычно не бывает. Вот я и спрашиваю.

София заметно приободрилась.

– Я не в том возрасте, чтобы играть в игры, – искренне сказала она. – Но прожила достаточно, чтобы научиться чувствовать людей. И, раз уж я встретила человека, который, во-первых, очень мне нравится, а во-вторых, я чувствую в нем что-то очень доброе и чистое, – зачем прикидываться, будто он мне неинтересен? Ведь этот человек может пожать плечами, развернуться и уйти из моей жизни, чтоб никогда больше в ней не появиться. Игры пускай останутся тем, кто помоложе. Да и они рискуют здорово обломаться, постоянно поступая так.

– Слушать тебя – одно удовольствие, – Егор улыбнулся и крепко обнял женщину. – А целовать – совсем другое, – их губы слились в нежном поцелуе.

Когда он закончился, София вспомнила про обещанное гадание. Чтобы осуществить это, они перешли в гостиную и сели на диван, над которым висел написанный маслом превосходный портрет Софии в оправе из темного дерева. «Однако, у леди хороший вкус, – отметил Киреев. – Какая-нибудь гламурная болонка непременно оправила бы картину в крашеный под золото гипс с торчащими во все стороны завитушками».

– Так-так, посмотрим, – промурлыкала София, внимательно вглядываясь в переплетение линий, расчертивших ладонь левой руки Егора. Потом подняла взгляд на его лицо. – А ты правда букинист? Линии говорят, что ты имеешь дело со смертью. Как-то не хочется верить, что ты и впрямь оживляешь покойников.