Пожиратели мертвых [= 13-й воин] - Майкл Крайтон Страница 7

– Стой!

Весь караван остановился, исполняя его команду. Затем он сказал:

– Дальше ехать нельзя. Никому. В ответ мы заявили ему:

– Мы друзья Кударкина. Он захохотал:

– Да кто такой ваш Кударкин? Срал я на его бороду.

Никто из нас не знал, как поступить, когда ведутся такие речи. Но тюрк сам избавил нас от долгих раздумий:

– Бекент.

На хорезмийском языке это значит «хлеб». Я дал ему несколько лепешек. Взяв их, он объявил:

– Можете следовать дальше. Я над вами сжалился.

Мы прибыли в земли, где властвовал тюркский военачальник по имени Этрек ибн-аль-Катаган. Он поставил для нашего посольства несколько тюркских войлочных шатров и предложил задержаться у него в гостях. Его кочевой лагерь внушает уважение количеством юрт, прислуги и утвари. Нам привели баранов, которых мы могли зарезать, и предоставили в пользование скаковых лошадей. О нашем хозяине тюрки говорили как о лучшем наезднике и стрелке из лука. Действительно, я видел своими глазами, как он ехал верхом и заметил летевшего над нами гуся.

Выхватив стрелу из колчана и вскинув свой лук, он пустил коня в галоп. На скаку, поравнявшись с летящей птицей, он выстрелил, и гусь упал на землю.

Я преподнес ему в подарок накидку, сделанную в Мерве, сапоги из красной кожи, парчовый камзол и пять шелковых рубах. Мое подношение было встречено целым потоком благодарственных речей. Более того, тюрк сорвал с себя старый парчовый камзол и преподнес его мне в знак признательности за сделанный ему подарок. При этом я увидел, что курток, который он носил на теле, представлял собой грязные, разваливающиеся от ветхости лохмотья. Впрочем, к тому времени я уже знал, что в обычаях тюрков – носить нательное белье до тех пор, пока оно не развалится от старости. Кроме того, я должен отметить, что этот человек выщипывал себе не только бороду, но даже и усы, что делало его похожим на евнуха. Тем не менее, как я уже упоминал, он был лучшим наездником и стрелком своего племени.

Я полагал, что столь дорогие и редкие подарки, сделанные ему, помогут нам завоевать его искреннее расположение. Выяснилось, что я ошибался. Этот человек оказался коварным предателем.

Однажды он созвал в свой лагерь глав близких ему родов: их звали Тархан, Янал и Глиз. Самым влиятельным из них был Тархан; он был весь скрючен, слеп, и одна рука у него не действовала. Наш хозяин сказал своим соплеменникам:

– Эти люди – посланники от царя арабов к повелителю булгар, и я не могу пропустить их через наши земли, не посоветовавшись с вами.

На это Тархан ответил:

– Ни о чем подобном мы еще и не слышали. С тех пор как наши предки пришли на эту землю, ни один посланник султана не появлялся в наших владениях. У меня есть предчувствие, что султан затеял какую-то каверзу против нас. На самом деле он послал этих людей к хазарам, чтобы настроить их против нас и пойти на нас войной с двух сторон. Лучше всего будет казнить всех этих посланников, разорвав их надвое, и поделить между собой их имущество.

Другой участник военного совета возразил:

– Нет, мне кажется, что нам следует отобрать у них все, что они имеют, и отправить их обратно без вещей, одежды и денег. Пусть возвращаются туда, откуда пришли.

Третий старейшина сказал:

– Нет, у меня предложение вот какое: у хазар находятся в плену наши сородичи. Давайте постараемся выкупить их в обмен на этих людей.

Вот в обсуждении подобных предложений и проходил этот военный совет, который продолжался целых семь дней. И все это время мы, можно сказать, были на волосок от смерти. Слава Аллаху, в итоге они все-таки решили, что нас лучше всего отпустить и не препятствовать нашему продвижению к месту назначения. В благодарность мы вручили Тархану два кафтана, сшитых в Мерве, а также перец, просо и мешок сухих лепешек.

Отправившись в путь, мы вскоре прибыли на берега реки Багинди. Здесь мы распаковали и собрали наши лодки, сделанные из верблюжьей кожи, и перегрузили на них все, что до этого везли на тюркских верблюдах. Загрузив каждую лодку, мы уселись в них группами по четыре, пять или шесть человек и, взяв в руки толстые березовые ветки вместо весел, стали грести в направлении противоположного берега. Сильным течением нас довольно быстро сносило вниз, но тем не менее переправа была завершена успешно. Что же касается лошадей и верблюдов, то они преодолели реку вплавь самостоятельно.

При переправе через реку самое главное состоит в том, чтобы первым делом выслать на противоположный берег отряд вооруженных стражников. Они выступают в роли дозора и защиты на тот случай, если на переправляющийся караван надумают напасть башкиры.

Итак, мы переправились через реку Багинди, а затем точно таким же образом – через реку, именуемую Гам. Потом настал черед реки Одил, затем были Адрн, Варе, Ахти и Убну. Все это крупные реки, серьезные водные преграды.

Так мы прибыли во владения печенегов. Их стойбища находятся вокруг спокойного озера, огромного, как море. Печенеги – смуглые, очень сильные люди, и мужчины этого племени бреют бороды. По сравнению с огузами они очень бедны. Среди огузов я видел людей, владеющих десятью тысячами лошадей и ста тысячами овец. Но печенеги очень бедны, и мы задержались у них всего на один день.

Отправившись в путь, мы вскоре вышли к берегу реки Гайх. Эта река была больше, шире и быстрее всех тех, через которые переправлялись до сих пор. Я своими глазами наблюдал, как при переправе через Гайх одна кожаная лодка перевернулась и все сидевшие в ней утонули. Во время переправы погибло несколько человек из нашего каравана, а также утонуло довольно много верблюдов и лошадей. Нам стоило больших усилий перебраться на противоположный берег. Затем мы вновь отправились в путь, и в течение нескольких дней нам пришлось переправиться через реку Гаха, затем Азн, Багаг, Смар, Кнал, Сах и напоследок через реку Киглу. В конце концов мы прибыли в земли, населяемые башкирами.

Рукопись Яката содержит краткое описание пребывания Ибн Фадлана среди башкиров; многие исследователи оспаривают аутентичность этих фрагментов. Описания – неожиданно для Ибн Фадлана – расплывчаты, неточны, а в качестве фактического материала содержат в основном перечисление имен и титулов якобы встреченных им вождей и знатных представителей этого народа. Столь же нетипичны для Ибн Фадлана, известного своим любопытством и наблюдательностью, включенные в этот фрагмент суждения о том, что башкиры недостойны особого внимания и подробного описания как с точки зрения их быта, так и нравов.

После этого мы покинули земли башкир и переправились через реку Герсман, затем через Урн, Урм, Втиг, Нбасн и Гавсин. Расстояние между перечисленными реками соответствует в каждом случае двум, трем или четырем дням пути.

И наконец мы прибыли в земли булгар, которые начинаются на берегу реки Волги.