Гость Дракулы - Брэм Стокер Страница 69

Когда они подъехали ближе, я попытался пошевелиться, но у меня не было сил, хотя я видел и слышал все, происходящее вокруг. Два или три солдата спрыгнули с коней и опустились возле меня на колени. Один из них приподнял мою голову и приложил ладонь к сердцу.

– Хорошая новость, товарищи! – крикнул он. – Его сердце все еще бьется!

Потом мне в глотку влили немного бренди; оно придало мне сил, и я сумел полностью открыть глаза и оглядеться. Огни и тени двигались среди деревьев; я услышал, как перекликаются люди. Они съехались ко мне, испуганно восклицая; замелькали новые огни, когда другие беспорядочно бросились прочь с кладбища, словно одержимые. Когда последние всадники подъехали близко, стоящие вокруг меня с нетерпением спросили у них:

– Ну, вы его нашли?

Те поспешно ответили:

– Нет, нет! Быстро уходим отсюда, быстро! Здесь нельзя оставаться, да еще именно в эту ночь!

– Что это было? – этот вопрос задавали все на разные лады. Ответы были самыми разными и все неопределенные, будто этих людей подмывало что-то сказать, но их сдерживал какой-то общий страх, мешавший им высказать свои мысли.

– Оно… оно, в самом деле! – промямлил один, он явно на тот момент лишился способности соображать.

– Волк и не волк одновременно! – с дрожью выговорил другой.

– Нет смысла охотиться на него без освященной пули, – заметил третий более спокойно.

– Так нам и надо за то, что выехали в такую ночь! Правда, мы заслужили свою тысячу марок! – сказал третий.

– На разбитом мраморе была кровь, – после паузы произнес еще один, – и не молния ее там оставила. А этот – он в порядке? Посмотрите на его горло! Видите, товарищи, волк лежал на нем и грел своим телом.

Офицер посмотрел на мое горло и ответил:

– Он в полном порядке, даже кожа не повреждена. Но что все это значит? Мы бы его никогда не нашли, если бы волк не скулил.

– Что с ним стало? – спросил тот, кто поддерживал мою голову – он казался меньше других охваченным паникой, так как его руки не дрожали. На его рукаве был шеврон младшего офицера.

– Он вернулся домой, – ответил человек, длинное лицо которого покрывала смертельная бледность и который буквально трясся от ужаса, со страхом оглядываясь вокруг. – Там достаточно могил, в которые он может залечь. Уходим, товарищи, быстро! Давайте уедем с этого про`клятого места.

Офицер поднял меня и посадил, потом отдал приказ; несколько человек подсадили меня на лошадь. Он вскочил в седло позади меня, обхватил меня руками и велел трогаться. Держа строй, мы быстро двинулись прочь от кипарисов.

Мой язык пока отказывался работать, и я хранил молчание. Должно быть, я уснул, так как следующее, что я помню, – как я стою, с двух сторон поддерживаемый солдатами. Уже почти совсем рассвело, и на севере красная полоска солнечного света отражалась на заснеженном пространстве, словно кровавая дорожка. Офицер приказывал своим людям ничего не рассказывать о том, что они видели, говорить только, что они нашли англичанина, которого сторожила большая собака.

– Собака? То была не собака, – перебил тот солдат, который выказывал больший страх, чем другие. – Уж я-то способен узнать волка, когда вижу его.

Молодой офицер спокойно ответил:

– Я сказал, собака.

– Собака! – насмешливо повторил солдат. Было ясно, что его смелость возрастала с восходом солнца; указывая на меня рукой, он сказал: – Посмотрите на его горло. По-вашему, это работа собаки, командир?

Я инстинктивно поднес руку к горлу и, дотронувшись до него, вскрикнул от боли. Люди столпились вокруг меня, чтобы посмотреть, некоторые нагнулись в своих седлах; и снова раздался голос молодого офицера:

– Собака, как я уже говорил. Скажете что-нибудь другое, и над нами только посмеются.

После этого меня усадили на коня позади одного из солдат, и мы въехали в пригород Мюнхена. Там мы встретили свободную карету, меня погрузили в нее и в сопровождении молодого офицера повезли в «Quatre Saisons», а один солдат следовал за каретой верхом с офицерским конем в поводу. Остальные отправились в свои казармы.

Когда мы приехали, герр Дельбрук так быстро сбежал по лестнице навстречу мне, что было ясно: он ждал меня внутри и следил за дорогой. Обхватив обеими руками, он заботливо повел меня внутрь. Офицер отдал мне честь и повернулся, чтобы уехать, но я угадал его намерение и настоял, чтобы он зашел в мой номер. За бокалом вина я тепло поблагодарил его и его отважных товарищей за свое спасение. Он просто ответил, что был очень рад это сделать и что герр Дельбрук первым предпринял некоторые шаги, чтобы доставить удовольствие поисковому отряду. При этом загадочном замечании метрдотель улыбнулся, а офицер сослался на дела и ушел.

– Но, герр Дельбрук, – спросил я, – как и почему меня стали разыскивать солдаты?

Он пожал плечами, словно желая преуменьшить свой собственный поступок, и ответил:

– Мне так повезло, что я получил у командира полка, в котором прежде служил, разрешение привлечь добровольцев.

– Но как вы узнали, что я заблудился? – не отставал я.

– Кучер приехал сюда на разбитом экипаже и сказал, что кони понесли.

– Но вы ведь не отправили бы поисковую партию из солдат только поэтому?

– О, нет! – ответил он. – Но еще до появления кучера я получил эту телеграмму от вельможи, гостем которого вы являетесь, – и он достал из кармана телеграмму и вручил мне. Я прочел: