Седьмой ключ - Елена Ткач Страница 66

Увидев девчонку, вынырнувшую из-за угла, он набросился на нее: одной рукой обхватил обе кисти, другой стиснул горло, и убедившись, что мушке не вырваться из паутины, утробно рассмеялся, издавая странные булькающие горловые звуки.

В этот момент луна выскользнула из-за тучи и осветила его лицо. Это был Машкин отец, дядя Сережа!

От ужаса Ветка зажмурилась и закричала, но вместо громкого призыва на помощь, у нее вырвался тоненький жалкий писк. Она ожидала всего — схвативший ее человек мог быть вором, бандитом, убийцей, но только… только не Машкиным папой! Вывернув шею, она попыталась заглянуть ему в глаза: в голову пришла невероятная мысль — а вдруг это шутка! И вот сейчас он, смеясь, опустит ее на траву и спросит: «Ну что, здорово я вас всех напугал?»

Но тот, кто сжимал ей горло, — он был не человек. Монстр в обличии Сережи! Монстр, выползший из легенд и обладавший нечеловеческой силой и бездушием автомата…

Внутри у него что-то как бы все время непрерывно побулькивало, клокотало… Он зарычал, встряхивая свою жертву, ее длинные тонкие ноги в сандалиях дернулись, а потом безжизненно закачались над землей. Чудище периодически встряхивало добычу, как бы похваляясь ею перед теми, кто был в доме.

— Маш-ку. Отдай мне Маш-ку. Ей пора до-мой. До-о-мой. Маа-а-ашу! — взвыло ОНО, приближаясь к крыльцу.

Машка, криком крича, умоляла дядю Юру сделать что-нибудь. Тот метался перед запертой дверью, как разъяренный вепрь, и требовал чтобы его выпустили наружу, — мол, в секунду разделается с этим недоноском, — но Ксения стояла несокрушимой стеной: она заслоняла собою дверь и, умоляюще сложив руки, шептала:

— Нет, Юрочка! Нельзя туда. Сейчас… Сейчас мы что-нибудь придумаем. Господи, Господи!

Машка, дрожа, прижималась к Алеше, лицо у него было в крови, а левый глаз совсем заплыл…

Когда Юрасик вышел из Вериной комнаты и, не спеша, направился к машине, все в доме уже собирались ложиться. Он открыл багажник и извлек из него какой-то довольно объемистый плоский предмет, завернутый в кусок мешковины. Бережно прижимая к себе этот, по-видимому, весьма ценный предмет, он направился к дому. Занес свою ношу в дом и вышел опять — покурить. Из-за густого куста жасмина выступила темная фигура и шагнула к крыльцу, на котором как раз появился Алеша — тот решил встретить Ветку, которая что-то уж чересчур задерживалась…

Юрасик спокойно прошел мимо замершего у крыльца человека, но, заметив странное выражение на Алешином лице, приостановился и обернулся.

— Вам кого, эй?

— Ма-шу! — раздельно и глухо произнес человек голосом, лишенным живых интонаций. — Отдайте мне Ма-шу. Я пришел за ней.

Юрасик даже несколько оторопел: он никогда не слыхал подобного голоса — как у автомата, и попытался вглядеться в лицо нежданного гостя. Его опередил Алексей — одним прыжком он очутился возле пришельца.

— Маша останется здесь! Она с вами никуда не пойдет! — крикнул парень, вытянув руки перед собой.

Не обращая на парня никакого внимания, человек двинулся вверх по ступенькам, глухо трубя:

— Вера, Маша здесь? Отдай мне Ма-шу.

— Боже, не пускайте его! — всполошилась Ксения, угадав, кто стоит там, в темноте…

Все произошло очень быстро, буквально в секунды: Алеша кинулся на пришедшего, стараясь его оттолкнуть, и был отброшен таким мощным ударом, что налетев спиной на входную дверь, начал тихо сползать по ней… Юрасик кинулся к парню, Ксения, распахнувшая дверь, крикнула: «Сюда, скорей!», он подхватил парня подмышки и втащил внутрь. Дверь захлопнули и заперли изнутри на ключ… Вера и не подозревала, что Ветка находится где-то там, на улице, в темноте, уверенная, что дочь давно спит…

И тотчас, как дверь захлопнулась, ночной гость кошкой метнулся в сторону, на миг исчез, а потом вынырнул из мрака с добычей — он волок Ветку, сдавливая ей горло.

Верин крик разорвал тишину. Она кинулась к двери, но Ксения крепко обхватила ее сзади за плечи, плача и умоляя:

— Милая, мы все пропадем! Все! Машеньку пожалей! Он не причинит Ветке вреда, слышишь?! Я уверена — не причинит!

— А ну пусти! — заорал Юрасик, пытаясь оттолкнуть Ксению, вставшую у него на пути, но выпиравший живот был ее лучшим аргументом… Она повторяла, как заведенная:

— Это не человек, Юра, не человек! Ты с ним не справишься! Он убьет тебя, Юрочка, не ходи! Нельзя отпирать — не человек это!

— А я буду смотреть, как он племяшку мучит? — взвыл Юрасик, решившись наконец осторожно отстранить Ксению, которая одна еще что-то соображала — Машка и Вера, похоже, утратили эту способность.

Юрасик не успел отпереть дверь — та рухнула на него, вышибленная из петель чудовищной силы ударом…

На пороге стоял зверь: в проломе двери за спиной у него клубилась ночь, луна осветила налитые кровью глаза, подергивающуюся верхнюю губу, звериный оскал… Ветки с ним не было — видно, бросил за ненадобностью. Раз с ним меняться не захотели, он, как видно, решил сам взять свое!

Монстр в обличии Сережи протянул к Машке руки и замычал. Она завизжала, да так отчаянно, что, казалось, этого крика стены не выдержат… Покров, которым был обернут некий плоский предмет, принесенный Юрасиком, соскользнул на пол, свет луны дрогнул, поплыл… и осветил картину в овальной раме. Портрет молодой женщины.

В прихожей свет не горел, и эффект появления из темноты, — словно из ниоткуда, — этого старинного портрета был так неожидан, что все застыли. Потом существо, снесшее дверь, завыло и на губах у него запузырилась пена. Он задрал голову, судорожно дернулся и ничком, как подкошенный, рухнул на пол перед портретом.