Землю грызет мертвец - Дженнифер Рардин Страница 64

Я чуть не влепила ей вторую пощечину — лишь бы стереть ликование из этих пылающих черных глаз. Но тогда все равно будут погибшие, малыши, такие как Лай или И-Джей, а этого я не могла допустить.

— Какой прекрасный план! — протянула я издевательски. — Убивать своих соплеменников. — Я покрутила пальнем v виска. — Блестящая идея!

— Нет, прародительница, разве ты не понимаешь? Я послала письма в «Вашингтон пост» и в «Нью-Йорк таймс», где ответственность за взрыв принимают на себя американские фанатики, которые пикетируют ворота фестиваля. Мой партнер сумел перенести на конверты и даже на бомбу отпечатки пальцев жирного толстяка, который их возглавляет. Никто не усомнится, все знают, что «Китайские акробаты» принадлежат вампирам.

— Я не поняла. Какие американские фанатики? Кого ты подставляешь?

— Церковников! — воскликнула она. — Их ненависть ко всему сверхъестественному давно документирована. Они даже написали нам угрожающее письмо, когда узнали, что мы привозим в Корпус-Кристи «Китайских акробатов». Это и навело нас — то есть нашего партнера — на мысль.

— И кто этот партнер?

У Пенгфей глаза горели огнем.

— Его зовут Эдуард Самос. Он спонсировал группу сборщиков, чтобы помогли нам достичь наших целей. Какая же беспощадная тварь — их предводитель!

Очевидно, она говорила о Йеле, который, как я понимаю, нес в себе и того охранника, и By до тех пор, пока Самос не нашел для них тела. Интересно, есть ли еще кто-то, о ком мы не знаем. Но я не успела сформулировать вопрос о сборщиках так, чтобы он не звучал подозрительно, потому что думала о том, кто важнее их всех.

— А какое дело этому самому Самосу до Китая?

— Ему есть дело до всего мира! Любое существо, рожденное или сотворенное с чем-то дополнительным, тем, что делает его другим, подпадает под его защиту.

— И от чего он их всех защищает?

Она посмотрела так, будто у меня мозги потекли носом.

— От человечества, естественно.

Так, значит, Самос нашел себе занятие по плечу? Или просто маскируется под борца за идею, чтобы набрать союзников, накачать еще больше власти, и так — пока даже он не лопнет?

— Так что будет, когда взорвется эта бомба?

— Наши соотечественники будут разъярены страшной гибелью наших сограждан в чужой стране. Слова полетят пулями, потом бомбами. И посреди этой бойни возникнем мы с новой армией. — Она сцепила руки перед грудью, улыбнулась безумной улыбкой, представив себе кровавое поле брани. — Солдаты, одетые в броню драконов, пройдут по стране алчных себялюбивых варваров, оставляя за собой выжженные земли.

— А как это такая девчонка, как ты, научилась устраивать взрывы? — спросила я, подбоченившись свободной рукой. Я почуяла, что Вайль занял позицию, и теперь в любое время могла подать ему сигнал.

Как я и надеялась, она оскорбилась.

— В наши дни женщины умеют делать все, о прародительница. Иногда им достаточно прочесть нужные книги и нанять нужных конструкторов. Сейчас нет необходимости выходить замуж за того, кто для этого нужен.

Я кивнула, будто оценив такую точку зрения.

— И что?

— Я заминировала один из фургонов. Когда акробаты закончат представления, они все вернутся в свои временное обиталища, чтобы помыться и переодеться. И таким образом, через… — она глянула на часики с бриллиантовой инкрустацией у себя на правой руке, — пятнадцать минут всё сорок наших акробатов, включая двенадцать детей, будут мертвы!

— Ах ты сука! — выкрикнул Коул так, что я на миг распрощалась с правым ухом. Редко мне стоило таких усилий не поморщиться от боли. — Прости, Жас, — тут же сказал он. — Прости, прости. Не повторится.

— А если кто-нибудь увидит эту бомбу? — спросила я.

— Никогда. — Это она сказала с такой уверенностью, что моя надежда найти и обезвредить бомбу умерла на месте. — Моя кантрантия, — так она назвала свою основную силу, — это умение маскировать. Даже стоя прямо на бомбе, ты ее не сможешь обнаружить. — Тихие и приятные колокольчики ее смеха ласкали воздух. — Даже я ее сейчас не найду.

До чего же противно быть настолько правой.

Если бы не тревога за акробатов и их детей, не говоря уже о случайных прохожих, я была бы просто подавлена. Но Пенгфей очевидным образом ждала бабушкиной похвалы за свои мерзкие деяния, поэтому я ответила:

— Как это интересно! Ты очень неплохо поработала, правнучка. Позволь мне воздать тебе честь.

И я склонилась в поклоне, пропуская в шести дюймах над собой болт, выпущенный из арбалета Вайля прямо в живот Пенгфей.

Она издала звук — не стон боли, а восклицание потрясения, неверия.

Я выпрямилась.

— Это тебе за неуважение к бабуле.

Издевательские слова, но я не могла забыть труп в беседке. Не просто убитую, а с захваченной в плен душой.

Это ей за тебя, бедная жертва. А когда доберусь до этого гада Йеля…

Руки Пенгфей схватились за болт, пытаясь вытащить, но Бергман такую возможность предусмотрел. Как только наконечник проник в тело, из него выскочили два длинных шипа, вцепились якорем в живот — чтобы хватило времени на таяние воска на капсуле. По крайней мере таков был расчет. Она с воплем рванула болт, и в ее теле сдвинулось с мест то, что никогда не должно было даже шевельнуться.

«Давай, давай, — приговаривала я про себя, — давай!»

Будто стоишь в пещере и ждешь, пока гид включит фонарь. Но Пенгфей не осветила ночь внутренней вспышкой, а выдернула из себя болт.

— Черт!

Надо было знать. Черт возьми, тебя тот коврик перед дверью ничему не научил, Жас? Прототипы Бергмана срабатывают в половине случаев, причем не всегда так, как ожидалось. Дура ты. Нельзя ничего желать настолько сильно, чтобы полностью отвергать возможность неудачи, забывая о реальности.

У меня руки чесались вытащить «Скорбь», но я не совсем честна была с Бергманом, когда сказала, что этот пистолет — наш резервный план. Пенгфей — для Вайля. А я еще в начале нашей совместной работы выучила, что не надо становиться между ним и его противником — разве что ты хочешь многократно, нежно и убедительно напомнить ему, что ты — его союзник, пока у него глаза горят красным пламенем, а острие клинка пляшет возле твоего горла.

— Слышь, чего это там?

— А фиг его знает. Пошли позырим!

Совсем молодые, звонкие голоса. Идут в нашу сторону.

Я оглянулась через плечо — Вайль перекрыл дорогу двум мальчишкам, и еще несколько подтягивались сзади. Черт, он же теперь отвлекся на них. И что делать? Что делать?

Пенгфей отбросила древко болта, и тогда до меня дошло, что рабочий конец остался у нее в теле. Но почему-то не срабатывал, хотя должен бы.