Крыши - Кристофер Фаулер Страница 6

— Извините. Я не...

— Так что вы позвонили неудачно.

— Это значит, что права на ее романы перешли к кому-то другому?

— На роман, — поправил Эшкрофт. Несколько минут он перекладывал с места на место бумаги. — Она написала только один роман. Критики встретили его с восторгом, но он не принес ей ни пенни. Мне очень жаль.

— Мне он показался удачным.

— Так оно и есть, но публика его не приняла. Нам не удалось издать его в обложке.

— А что с правами?

— С правами... — Эшкрофт подался вперед. — В этом-то вся и проблема. Миссис Эндсли умерла около двух недель назад. На свою беду она решила помешать взломщику. Знаете, Шарлотта много лет прожила в разводе, была самостоятельной женщиной и ничего не боялась. Так вот, ей пришла шальная мысль выпроводить негодяя, а он взял и стукнул ее по голове. Она так и умерла, не приходя в сознание, через два дня. Теперь вы понимаете, почему мне не хотелось обсуждать это по телефону?

Эшкрофт нагнулся к нижнему ящику и вытащил красную папку.

— У нее есть дочь, Сара, и все права перешли к ней. Кажется, они не слишком ладили между собой.

— Вы думаете, она не разрешит делать фильм по Шарлоттиной книге?

— Не знаю. — Он заговорил чуть не шепотом. — Насколько я могу судить, она из левых, панк или что-то в этом роде. У нее были неприятности с полицией... Думаю, наркотики. Сейчас она куда-то исчезла. Живет, верно, в какой-то норе, да еще не под своим именем. Поскольку права на книгу у нее, то у нас довольно щекотливое положение.

— Вы правда не знаете, где я могу ее найти? — переспросил Роберт. — А ее отец?

— Он уже умер. Вы очень хотите заполучить эти права?

Он постучал указательным пальцем по книге.

— Скажем так: я проявляю к ней интерес.

Роберт знал, что, если книга провалилась у публики, права обычно продают за бесценок.

— Попробуйте заглянуть к ней домой, — посоветовал Эшкрофт. — Я вам скажу зачем... Там есть девушка. Она сейчас занимается ее делами. Шарлотта не оставила завещания, но, может, что-нибудь отыщется в бумагах. Вполне может быть, что она позаботилась о книге. Надежды мало, но почему бы не попытаться?..

— Да. Спасибо. Вы мне очень помогли.

— Я — лицо заинтересованное, — улыбнулся Эшкрофт, не выпуская из рук книгу. — Все время ждал, когда же появится толковый молодой человек с предложением сделать из “Ньюгейтского наследства” фильм.

Старик встал и проводил Роберта до двери.

— Дайте мне знать, если что-нибудь найдете. Упаси Бог, придется ждать еще пятьдесят лет, пока не истекут авторские права на книгу. Я полагаю, что, учитывая множество новых спутниковых систем связи, жаждущих добротного материала... — Он мигнул выцветшими глазками, этакая карикатура на безобидного старичка-пенсионера, и протянул Роберту руку. — Приятно было познакомиться, мистер Линден.

“Старый мошенник! — подумал Роберт и отправился, несмотря на дождь, к метро. — Хочет поддержать во мне интерес, чтобы я проделал за него всю черную работу, а он потом вступит в переговоры и сорвет куш. Однако старик прав в одном: из этой книги получится прекрасный фильм, а тогда и продать ее будет пара пустяков”. Роберту неожиданно пришло в голову, что если он ничего не скажет Скиннеру, то сможет сам сделать сценарий. Прикинет начерно расходы и представит всю работу в готовом виде.

В кармане плаща у него лежал адрес Шарлотты Эндсли. Это в Хэмпстеде. Роберт посмотрел на часы. Почти шесть. Надо пойти домой и позвонить, а завтра утром, если повезет, он поедет прямо к соседке Шарлотты.

Роберт встал в конец очереди за билетами и стал размышлять о том, каково это — жить в жарких, засушливых странах. Его уши-радары, немилосердно поливаемые дождем, потеряли всякую чувствительность, а туфли промокли насквозь и ужасно скрипели. Декабрь в Лондоне. День прошел в мечтаниях да еще в пустом переводе бумаги, зато теперь впереди ночь, когда можно будет обсушиться и согреться. Роберту не нравилось, что погода диктует ему свои условия, но ему вообще многое не нравилось в собственной жизни.

Возвращение домой было для него ежевечерней мукой. Трехкомнатная квартира над магазином видеотехники на Кентиштаун-Хай-стрит, по словам хозяина, была прекрасно меблирована, на деле же огромная старая софа, стоявшая посреди гостиной, стоило на нее сесть, сразу же начинала петь всеми своими пружинами, а кресла и столы выглядели так, словно долго провалялись на помойке, прежде чем их принесли в дом. Счастье еще, что Роберту ни с кем не приходилось делить квартиру, кроме противного лысого кота своей бывшей подруги. Роберт ненавидел мерзкое животное, большую часть времени проводившее под раковиной, потому что оно постоянно и болезненно напоминало ему о прошлом, о девушке, которую он искренне любил и по-дурацки потерял.

Три года они прожили с Анной, а потом он узнал, естественно по глупой случайности, что она встречается с парнем по имени Даррен в то время, когда должна бы сидеть на занятиях вечерних Женских курсов. Это случилось год назад. Он был потрясен ее лживостью и искренне убедил себя, что совершенно невиновен в немедленно последовавшем разрыве. Роберт вполне сознавал, что горький опыт не прошел бесследно, что он ожесточился, но ничего не мог с собой поделать. Короче говоря, он стал человеком, о котором лучше всего говорить, употребляя частицу “не” — недоверчивым, недружественным, непрактичным, неорганизованным.

— Если ты оттуда не выйдешь, я тебя убью и выброшу в мусорный бак.

Роберт встал на колени перед раковиной и целых пять минут выманивал шипевшего кота банкой с консервами, пока не бросил это занятие, чтобы сварить для себя спагетти. Он подошел к окну, отодвинул занавеску и, негодующе фыркнув, запустил тонкие пальцы в густую черную шевелюру. Улица в неясном свете фонарей была похожа на разбушевавшуюся реку. У него возникло неясное ощущение, что где-то вдалеке за темной завесой ночи вовсю веселятся люди, но он не знал, как к ним приблизиться.