Ад ближе, чем думают - Александр Домовец Страница 6

И ведь союз-то в первом приближении уже намечался! В тщедушном властителе бескрайней Российской империи при всех чудачествах (впрочем, сильно преувеличенных молвой и недругами) было главное: сильная воля, недюжинный ум, ясное понимание глубинных интересов страны. И потому Павел подавал всё более отчётливые знаки, что стратегический комплот с Францией вполне вероятен. Он разругался с традиционными партнёрами – Австрией и Пруссией, выставил из Митавы вместе с карликовым двором короля-эмигранта Людовика Восемнадцатого, обострил отношения с Англией и даже выдворил Витворта из России. На ход заговора, впрочем, это не повлияло. Машина уже была запущена. А вот с отъездом посла дом его любовницы перестал служить местом встречи заговорщиков, Жеребцова как агент осталась не у дел, и Фуше утратил возможность контролировать действия злоумышленников…

Тогда-то министр полиции предложил напрямую сообщить Павлу о грозящей опасности. Получив согласие Наполеона, Фуше отправил в Петербург неофициального посланника. В этой роли выступил наиболее ловкий и опытный из личных телохранителей Наполеона Мишель Дюран. Бывший офицер-кавалерист, фанатично преданный первому консулу, прошёл с ним итальянскую и египетскую кампании, был рядом в день захвата власти и неоднократно выполнял особые поручения. Виртуозное владение шпагой, кинжалом и пистолетом позволили молодому человеку (а Мишелю не исполнилось и тридцати) несколько раз выручать Наполеона в самых сложных ситуациях.

В Петербург Дюран прибыл поздней осенью 1800 года под видом простого французского дворянина и сразу направился на Садовую улицу, где обосновалась российская резиденция Мальтийского ордена. Состоялась приватная встреча и долгая беседа с орденским министром-посланником графом Джулио Литтой. Содержание разговора осталось в тайне, однако Дюрана поселили в резиденции, и уже вскоре Литта представил его императору Павлу как рыцаря Мальтийского ордена Пьера де Сешеля, чудом спасшегося после захвата острова англичанами. (Члены орденского посольства приняли новоявленного собрата с удивлением, но министр-посланник каждому приватно объяснил, что молодой француз прибыл со специальной миссией, действует в высших интересах ордена, а рыцарем объявлен исключительно ради пользы для дела.)

Рыцарское звание конституировало Дюрана в обществе и, главное, дало естественную возможность общаться с Павлом, совмещавшим титулы императора и великого гроссмейстера Мальтийского ордена. При первой же аудиенции Мишель открыл российскому самодержцу причину своего приезда и передал личное письмо от Наполеона.

Читая тайное послание вождя французов, Павел испытывал противоречивые чувства. Забота о его, императора, безопасности трогала и вызывала благодарность. Но в заговор, да ещё с участием ближайших людей вплоть до наследника-цесаревича, рыцарственный прямодушный Павел верить отказывался. С письмом Наполеона он, впрочем, ознакомил Кутайсова, руководившего неофициальным сыском императора. А вот фаворит воспринял предостережение всерьёз. Его люди начали активно следить за названными в послании участниками заговора, к расследованию подключился и Дюран, который в качестве мальтийского рыцаря, принятого самим Павлом, стал вхож в дома высшего столичного общества. И к весне 1801 года картина готовящегося переворота окончательно прояснилась.

Что делать дальше? Заговорщики были хитры, следов не оставляли, все планы строились на словах. «Было бы идеально арестовать злоумышленников прямо на месте преступления. В этом случае им уже не отпереться. Разумеется, при этом придётся пойти на известный риск, но игра стоит свеч», – советовал Наполеон в очередном секретном письме. Павел после некоторых колебаний согласился. Однако он решил испытать цесаревича. Вручив для вида Палену приказ на арест наследника, Павел, в сущности, убил двух зайцев. Губернатору-изменнику, усыпляя бдительность, он продемонстрировал мнимое доверие. А вот Александра поставил перед окончательным выбором. Либо сын, несмотря на отцовскую немилость, останется с ним и выдаст заговор, либо…

Тайно вызванный из ссылки генерал Аракчеев получил указ, вручавший ему бразды правления Преображенским полком взамен отстранённого генерала-изменника Талызина. Гвардейцы-преображенцы, шефом которым состоял сам император и которыми Аракчеев командовал ещё до ссылки, стали главной силой в подавлении заговора. Осторожный Кутайсов настоял также, чтобы на время мятежа император укрылся в покоях княгини Гагариной, а в спальне остался вооружённый до зубов Дюран. Как в воду глядел бывший брадобрей…

Заговорщики отделались разжалованием и каторгой. Но главу заговора графа Палена за чудовищное вероломство приговорили к смертной казни, и жизнь свою он закончил на виселице. Бывший цесаревич Александр был отправлен в бессрочную ссылку в далёкий Тобольск. Константина, не участвовавшего прямо, но сочувствовавшего заговору, Павел специальным манифестом лишил права наследования. В том же манифесте наследником престола объявлялся третий сын императора Николай.

– Прежде чем обратиться к более серьёзным темам, предлагаю обсудить небольшой вопрос, – сказал Павел. – Я знаю, ваше превосходительство, что вы не любите, когда ваши подданные получают иностранные награды…

Наполеон кивнул:

– Совершенно верно. В этом смысле я согласен с английской Елизаветой Первой. Помните, как она сказала? «Мои собаки должны носить лишь мои ошейники»…

– Тем не менее, – продолжал Павел, – я бы хотел достойно вознаградить кавалера Дюрана, который бился за меня, как античный герой. Подготовлен указ о пожаловании ему ордена Андрея Первозванного, а также титула барона Российской империи с приложением земель в Нижегородской губернии и тысячи душ крепостных. Что скажете?

– Скажу, что Мишель сполна заслужил столь щедрую награду, – ответил Наполеон, разводя руками. – Рад за него и ничего не имею против, случай совершенно особый. Тем более что, защищая ваше величество, он выполнял мой приказ… Однако – что же получается? Став российским бароном и помещиком, он должен будет перейти на службу к вам?

– Я согласен, – сказал Павел с улыбкой.

– Но я-то лишусь наилучшего телохранителя! – с чисто итальянской живостью вскричал Наполеон. – И кем я его заменю? Впрочем, – добавил он, – в интересах укрепления нашего союза…

– Именно с этой целью, – серьёзно подтвердил император. – Благодарю, ваше превосходительство. Вы совершенно точно меня поняли… А теперь предлагаю обсудить нашу коалицию.

Обсуждение затянулось до ужина. Собеседники были едины в ненависти к Англии и стремлении поставить её на колени. Первые шаги к цели уже сделали. Русский и французский корпуса, каждый по тридцать пять тысяч человек, соединились в устье Волги и под общим командованием генерала Массена отплыли в персидский порт Астрабад, чтобы оттуда форсированным маршем устремиться на Индию. А двадцать тысяч казаков под началом атамана Орлова-Денисова и офицера Платова шли туда же – через Среднюю Азию и, преодолевая непривычную жару, успели покорить Хиву с Бухарой…

За ужином обсуждение продолжилось. Изменив привычке, Наполеон выпил несколько рюмок коньяку, да и Павел не отставал. Собеседники расслабились настолько, что, пользуясь отсутствием дам, сбросили мундиры и даже расстегнули жилеты. У обоих было прекрасное настроение, рождённое ощущением единодушия. Наследный император и вчерашний генерал-якобинец понимали друг друга с полуслова.