Блюз белого вампира - Эндрю Фокс Страница 6

— Какого черта… — пробормотал Джулс.

Хорошее настроение испарилось, как плевок с асфальта в середине августа. Внутренняя дверь была приоткрыта и слегка раскачивалась от сквозняка. От дверной ручки почти ничего не осталось.

Вряд ли это сделали обычные грабители. Заурядные воришки пробрались бы на задний двор и отогнули бы прутья оконных решеток. Джулс опустился на колени, чтобы рассмотреть покореженные останки двери. Толстый слой палых листьев, лежавший на крыльце уже много месяцев, оказался почти не тронутым. Не похоже, что использовали какое-нибудь специальное оборудование, хотя никому, даже чемпиону по поднятию тяжестей, было бы не под силу изогнуть эту дверь голыми руками. Много лет назад Джулс, только-только став вампиром, может, и смог бы завернуть железные прутья в такие кренделя. Может быть. А может быть, и нет.

Джулс положил искалеченный металл обратно на крыльцо, поднялся с колен и тряхнул головой. Еще один вампир? Невозможно. Вампиры стараются держаться друг от друга подальше. В годы Черной смерти [3]вампиры чуть не вымерли из-за жестоких междоусобиц и с тех пор неукоснительно придерживались соглашения о разделении территорий. Вампир мог навестить другого вампира лишь по его или ее приглашению.

Джулс распахнул то, что осталось от входной двери, и шагнул внутрь. Кем бы ни был этот грабитель и каким бы образом он ни умудрился искорежить двухсантиметровый металл, Джулс Дюшон — не тот домовладелец, с которым стоит связываться.

Первым делом, готовя себя к самому худшему, он направился в комнату, где хранилась его музыкальная коллекция: старые грампластинки с записями раннего новоорлеанского джаза. Если не считать архивов местного университета, собрание Джулса не имело себе равных в городе. У опытного дилера или коллекционера за старые записи можно было выручить тысяч десять. Вся коллекция оказалась на месте.

Старенький, раздолбанный телевизор, как и видеомагнитофон с наполовину просмотренным фильмом, тоже стояли нетронутыми. Коллекция журналов, выпущенных в годы Великой Депрессии? На месте. Мамина антикварная посуда? Там же, где мама ее оставила. Даже компьютер, который Джулса уговорил купить его друг Эрато, по-прежнему стоял на кухонном столе, наполовину погребенный под пыльными дискетами.

Так что же взял грабитель? На втором этаже не было ничего, кроме кое-какой мебели и одежды Джулса, которая вряд ли могла кого-то заинтересовать. Мамины вещи истлели настолько, что на них не позарился бы даже самый захудалый антикваришка с Мэгазин-стрит. В подвале Джулс хранил только свой гроб да разный хлам, накопившийся за несколько десятилетий.

Раздался какой-то грохот, и Джулс от неожиданности подпрыгнул. Звук шел из подвала. Неужели грабитель все еще здесь? И что ему понадобилось внизу? К Джулсу вернулся воинственный настрой. Если этот паршивец действительно в подвале, значит, он попался. Оттуда есть один-единственный выход — узкая лестница, а по ней уже спускался Джулс. Ну а если грабитель в ловушке, то будет чем перекусить. Еда с доставкой на дом. Лучше, чем пицца по телефону.

Джулс дернул за шнурок. Загорелась тусклая, двадцатипятиваттная лампочка.

— Кто здесь?

Ответа не последовало. Стоя на верхних ступенях лестницы, Джулс осмотрелся. Никого. И вроде бы ничто не тронуто. Хотя постойте… Да, кое-что изменилось. Его гроб. Пересиливая боль в коленях, Джулс сбежал с лестницы. На крышке его гроба кто-то написал огромными красными буквами «НЕТ НЕЗАКОННОЙ ЛОВЛЕ БЕЛЫХ».

Бессмыслица какая-то. Джулс прочел надпись трижды, пытаясь понять, то ли читает он ее неправильно, то ли написавший это вандал — одна из жертв местного среднего образования. Он произнес надпись вслух в надежде, что звучание сфанных слов поможет решить головоломку.

— Нет. Незаконной. Ловле. Белых.

Может, «белые» — это какая-нибудь рыба? Так же, как красная?

Густая тень, которая скрывала груду досок в углу, вдруг ожила, и из темноты на середину подвала вышел человек. Высокий и широкоплечий, он был одет в строгий черный костюм, накрахмаленную белую рубашку с красным галстуком-бабочкой и выглядел не старше лет двадцати пяти. Лицо его было пепельно-серым. Такой цвет Джулсу не раз случалось видеть в морге. Когда незнакомец вышел из тени, сквозь серый цвет его кожи пробился легкий красновато-коричневый оттенок. Без малейшего смущения неизвестный смотрел Джулсу прямо в глаза. С такой бы самоуверенностью да в тренеры «Святых». [4]Глядишь, взяли бы Суперкубок.

— Такты, значит, и есть Джулс Дюшон, знаменитый новоорлеанский вампир. Хм… Примерно этого я и ожидал. Особенно когда увидел, в каком хлеву ты живешь.