Кладбище домашних животных - Стивен Кинг Страница 6

Следующие две недели выдались очень хлопотными. Мало-помалуновая работа начала затягивать Луиса (то ли еще будет, когда десять тысячстудентов, многие злоупотребляющие наркотиками и спиртными напитками,некоторые, пораженные венерическими болезнями, слишком рвущиеся к высокимоценкам или окутанные тоской по оставленному в первый раз дому; дюжина из них,в основном девушки, полностью потерявшие аппетит.., то ли еще будет, когда этистуденты заполнят университет). Пока Луис начал вникать в работу, как глава МедицинскойСлужбы университета, Речел начала обстраиваться в доме.

Гадж падал и получал шишки, знакомясь с новым окружением;первое время его никак нельзя было уложить спать вовремя, но к середине второйнедели в Ладлоу, он снова стал спать спокойно. Только Элли, которой предстоялопойти в школу в новом месте, всегда казалась чересчур возбужденной ивспыльчивой. То она подолгу хихикала в кулак, то впадала в климактерическую1депрессию; иногда начинала капризничать из-за случайно брошенного слова. Речелсказала: у Элли это пройдет, когда она увидит, что школа, ожидающая ее всентябре, совсем не ужасный, огромный красный дьявол, и усвоит это; а Луисподумал, что Речел права. Но большую часть времени Элли оставалась прежниммилым ребенком – дорогушей.

Вечерняя банка-другая пива с Джадом Крандоллом стала чем-тообыденным. Когда Гадж снова стал нормально засыпать, Луис начал задерживаться устарика подольше, прихватив с собой банок шесть пива – раз в два-три дня. Онпознакомился с Нормой Крандолл, приятной милой женщиной, страдающей от артрита– гнусного, старого, ревматического артрита, портившего жизнь пожилым людям,которые в остальном здоровы… Но в общем отношение Нормы к своей болезниоказалось совершенно правильным. Она не сдалась боли и не выбросила белый флаг.Пусть болезнь возьмет свое, если сможет. Луис прикинул, что у Нормы есть ещепять или семь лет жизни, хотя она проведет их не так уж комфортабельно.

Вопреки своим привычкам, Луис обследовал Норму пособственной инициативе, проверил все лекарства, которые выписал ей доктор, иобнаружил, что все в полном порядке. Он почувствовал разочарование из-за того,что больше ничего не может сделать или предложить ей. Доктор Вейбридж держалболезнь Нормы под контролем, насколько это было возможно. Конечно, всегдаоставалась возможность выздоровления, хотя надежды на это было мало. Нужноотвлеченно относиться к проблемам других, иначе самому можно оказаться впсихушке.

Речел понравилась Норме, и они скрепили дружбу, обменявшисьрецептами, как малыши меняются бейсбольными программками, начиная от яблочногопирога Нормы Крандолл, пирога, который подают в глубокой тарелке, и добефстроганов Речел. Норме очень понравились дети Кридов – в основном Элли,которая, по словам старой женщины, скоро станет «настоящей старосветскойкрасавицей». Слава богу, сказал этой ночью Луис, уже лежа в постели, что Нормане назвала Элли «настоящим, милым енотом». Речел расхохоталась, да так сильно,что непроизвольно пукнула. После этого они вместе смеялись так долго и громко,что даже разбудили Гаджа, спавшего в соседней комнате.

Начались занятия в школе. Луис, который к этому времени ужеполностью разобрался в работе университетского лазарета и медпунктовуниверситета, устроил себе выходной (по правде сказать, в лазарете было совсемпусто; последняя пациентка – студентка, сломавшая ногу летом во времяОбъединенного Студенческого Марша, выписалась неделю назад). Луис стоял налужайке перед домом рядом с Речел, державшей на руках Гаджа, когда с шоссесвернул большой желтый автобус и неуклюже остановился перед их домом. Двериавтобуса открылись, бормотания и пронзительные крики детей поплыли в мягкомсентябрьском воздухе.

Элли бросила странный, полный отчаяния взгляд через плечо,словно спрашивая родителей: может быть, еще остановить этот неизбежный процесс,и, наверное то, что она прочитала на их лицах, убедило ее: уже поздно, все, чтопоследует дальше – неизбежно, как развитие артрита Нормы Крандолл. Эллиотвернулась и залезла в автобус. Двери закрылись, довольно чмокнув. Автобус покатилдальше. Речел разрыдалась.

– Ради всего святого, не надо, – проговорил Луис. Он неплакал, но и у него на душе кошки скребли. – Елены не будет всего полдня.

– Даже полдня слишком долго, – ответила Речел срывающимсяголосом и зарыдала еще пуще. Луис обнял ее, а Гадж обвил ручонками шеиродителей. Когда Речел рыдала, Гадж обычно вторил ей. Но не в этот раз. «Теперьнаше внимание будет отдано только ему, и он прекрасно это понимает», – подумалЛуис.

* * *

Они с трепетом ждали возвращения дочери. Выпили так многокофе, переволновались о том, как ей в школе. Луис вышел в заднюю комнату,которую оборудовал под кабинет, и пытался убить время, передвигая бумаги сместа на место – единственное, чем он сейчас мог заниматься. Речел приготовилаленч до смешного рано.

Когда в четверть одиннадцатого позвонил телефон, Речелподняла трубку и не дыша ответила:

– Алло? – она сделала это прежде, чем телефон прозвонил вовторой раз. Луис застыл в дверях между кабинетом и кухней, уверенный: этозвонит учительница, сказать им, что у Элли ничего не получится: желудкуобщественного образования не удалось переварить Елену и он исторг ее обратно.Но звонила Норма Крандолл, сказать, что Джад собрал остатки кукурузы, и Кридымогут забрать дюжину початков, если хотят. Луис, прихватив сумку для покупок,пошел к Крандоллам и сердито высказал Джаду за то, что старик не позвал егопомочь собрать урожай.

– Да, ладно, урожай все равно дерьмовый, – ответил на этоДжад.

– Не употребляй таких выражений в моем присутствии, –вмешалась Норма. Она принесла на веранду охлажденный чай на старом подносе«кока-кола».