Омен. Дэмьен - Жозеф Ховард Страница 6

Однако тетушка Мэрион припасла на сегодня еще кое-что. Слегка наклонившись вперед, она произнесла медленно и отчетливо:

– Я хочу, чтобы вы забрали мальчиков из военной академии и поместили их в разные школы.

Последовало долгое молчание. Наконец Анна, вложив в слова всю свою ненависть, произнесла:

– Меня совершенно не волнует ваше отношение к мальчикам. В конце концов это не ваши сыновья, а наши.

Именно этого и ждала Мэрион.

– Позвольте вам напомнить, – возразила она, ядовито улыбаясь, – что никто из них не является вашим собственным сыном. Марк – сын Ричарда от первой жены, Дэмьен – сын Роберта.

Анна задрожала от гнева. Пытаясь изо всех сил сдержать слезы, она резко поднялась.

– Ну, спасибо. Большое спасибо!

Ричард нежно тронул жену за руку и заставил ее сесть. Потом обратился к Мэрион.

– Ради Бога, что вам нужно?

– Изолируйте Дэмьена, – проговорила старушка, и взгляд ее был тверд. – Его влияние ужасно, неужели вы этого не видите? Вы что, хотите погубить Марка, уничтожить его?

Ричард вскочил.

– Ну, хватит, – оборвал он тетушку. – Я провожу вас в вашу комнату, Мэрион.

Старушка поднялась ему навстречу.

– Ты ослеп, Ричард. – Она схватила его за обе руки. – Ты же знаешь, что брат твой пытался убить Дэмьена.

Доктор Уоррен находился в состоянии шока. Анна вскочила и воскликнула:

– Уведи ее отсюда, Ричард! Уведи !

Мэрион вдруг осознала, что если она не скажет всего сейчас, то не скажет этого никогда. И старушка продолжала:

– Почему он пытался убить Дэмьена? Ну ответь мне! Скажи правду!

Ричард еле сдерживал свою ярость.

– Роберт был болен, – отчеканил он, – психически.

– Ну все, хватит, – заверещала Анна, – не смей разговаривать с ней!

Доктор Уоррен не знал, что и делать. Он был ошеломлен. Не смея произнести ни звука, доктор комкал в руках салфетку.

Мэрион глубоко вздохнула и предприняла последнюю попытку шантажа. На этот раз в ее голосе прозвучала мольба.

– Если вы не разъедините мальчиков, я весь свой капитал оставлю на благотворительные фонды, на благотворительные…

– Да делайте с ним, что хотите! – взорвался Ричард. – Сожгите деньги, выбросьте их к черту, только не пытайтесь…

– Ричард, ну пожалуйста, – умоляла его Мэрион. – Послушай меня! Да, я стара, но я не выжила из ума. Твой брат пытался покончить с Дэмьеном. ПОЧЕМУ?

– Убирайтесь отсюда! – взвизгнула Анна. Она обежала вокруг стола и решительно устремилась к старушке, будто собиралась ударится ее. Ричард попытался удержать жену, но она тут же вырвалась и, ткнув в пеону тетушки Мэрион дрожащими пальцами, произнесла:

– Вели ей уйти!

– Я и так ухожу! – ледяным тоном произнесла старушка, вложив в него все свое достоинство. Она кивнула на прощание доктору Уоррену и покинула комнату. Ричард последовал за ней. Когда их шаги затихли, Анна, глубоко вздохнув, обратилась к доктору:

– Извините, Чарльз, мне и в голову не приходило…

– Ничего, ничего, все в порядке, – успокоил ее Уоррен. – Я все понимаю. – Он поднялся и кивком указал в сторону маленькой комнаты. – Почему бы нам не поглядеть на слайды, – предложил он. – У меня есть здесь замечательные штуки, которые я бы хотел продемонстрировать вам и Ричарду.

В действительности же ему хотелось поскорее покинуть этот дом.

На площадке третьего этажа тетя Мэрион высвободила наконец свой локоть из руки Ричарда.

– Я и сама пока могу идти! – с достоинством бросила она.

Молча миновали они длинный, покрытый ковром коридор, и лишь у двери спальни старушка снова повернулась к племяннику:

– Твой брат пытался убить Дэмьена…

– Но мы же с этим покончили, тетя Мэрион.

– Должна была быть причина.

– Я вам уже говорил. Я не могу больше об этом. Особенно в присутствии посторонних. Иисус Христос…

– Но зачем он пытался убить собственного сына?

– Он был болен, тетя Мэрион, психически болен.

– А Дэмьен? Думаешь, он не болен?

– Что Дэмьен? С ним ничего особенного не происходит! – Торн опять начал выходить из себя. Одновременно он и злился на себя, понимая, как легко смогла Мэрион довести его до такого состояния. Может, она и прекратила бы свои нападки, если бы Ричард так остро не реагировал на них. Он попытался успокоиться. – Ваша ненависть лишена всяких оснований…

– Будь поосторожнее, – перебила его тетушка Мэрион.

«Наконец-то она приходит в себя», – подумал Торн и обратился к старушке:

– Ложитесь спать. Пожалуйста. Вы себя сейчас не контролируете.

Тетя Мэрион подняла брови. Она знала, куда нанести удар.

– Дэмьен не унаследует от меня ничего. Завтра я займусь этим. – Старушка потянулась к дверной ручке.

– Делайте, как знаете, часть акций компании – ваша! – Ричард понимал всю отчаянность положения. Ему была необходима эта доля, чтобы обеспечить интересы обоих сыновей. – Но уж если вы в моем доме…

– То я твоя гостья, – закончила Мэрион. – Я знаю. Но это моя комната, и я вынуждена просить тебя уйти. Сейчас же.

Торн вздохнул, наклонился и чмокнул старуху в макушку.

– Мюррей будет ждать вас завтра утром в машине.

Тетя Мэрион некоторое время подождала, пока он скроется в тени коридора, а потом, торжествующе улыбнувшись, прошагала в комнату и захлопнула за собой дверь.

Когда Ричард заглянул в маленькую комнату, Анна с доктором Уорреном уже установили проектор и экран. Чарльз хотел дать им возможность предварительно взглянуть на экспонаты новой выставки, которую он подготовил для чикагского Музея Древностей.

Ричард унаследовал от своего отца любовь к археологии и всячески поддерживал любое начинание в этой области. Одним из таких предприятий были рискованные раскопки близ города Эйкра, где обнаружились самые потрясающие за последние двадцать лет находки. И хотя инициатором раскопок являлся Реджинальд Торн, именно Ричарду предстояло пожинать плоды этого предприятия.

Чарльз Уоррен включил проектор, и Ричард притушил свет.

– Большинство этих экспонатов уже упаковано и находится сейчас в дороге. Вскоре первая партия прибудет сюда.

Первые слайды демонстрировали вазы и миниатюрные статуэтки. Разглядывая их, Торн, казалось, забыл о тетушке Мэрион, Анна улыбалась, поглядывая на мужа. Вдруг она перевела взор на экран, и у нее перехватило дыхание. На слайде была запечатлена фигура женщины довольно больших размеров, яркая и уродливая, облаченная в багровые и пурпурно-золотистые одежды со множеством украшений. Восседала блудница на Звере о семи головах. Каждая голова покоилась на длинной чешуйчатой шее, из лбов торчали рога, а из пастей – клыки и языки. Голова женщины была откинута назад, длинные волосы беспорядочно спутались, а сама она казалась пьяной от содержимого золотой чаши, которую сжимала в своей руке.