Никто не уйдет живым - Адам Нэвилл Страница 6
Никто не уйдет живым - Адам Нэвилл читать онлайн бесплатно
Ознакомительный фрагмент
«Придерживайся плана». Она репетировала его весь день. «Поешь, потом сходи к хозяину и сообщи, что съезжаешь. Спроси, можно ли оставить сумки до утра понедельника. Забери свой залог. Найди новое место за выходные. Смирись с тем, что внесенная вперед оплата за месяц скорее всего пропала, но все равно постарайся ее выбить, чтобы перекантоваться пару дней в дешевой гостинице, пока не найдешь новую комнату».
Если ей не вернут арендную плату, придется остаться в этом доме до понедельника.
«Стоп! Не думай об этом… Решай проблемы по мере поступления.
Ты сможешь. Ты сможешь. Ты сможешь».
Молча повторять эту мантру весь день, чтобы отогнать жалость к себе, казалось нелепым. Но теперь, когда она вернулась, дом источал беспощадность, удерживающую силу, которая осушает любое сопротивление.
– Он такой, каким ты его видишь, – сказал вчера Драч, ухмыляясь щербатым ртом. Но это было клише. Это была неправда. После шести месяцев вдали от родного дома она знала, что нужно сопротивляться тому, как меняют тебя эти деморализующие места. И она всегда им сопротивлялась.
«Закалка характера» – сказали бы другие о том, что она испытала. Но это тоже было клише, которым легко пользоваться, когда трудностями закаляется не твой характер.
– Ты умная девочка. И красивая. У тебя все получится, – сказал однажды папа после их тягостной поездки в Аберистуит, когда Стефани поняла, что не сможет позволить себе университет, как бы хорошо ни сдала экзамены.
«Почему ты не пришел меня повидать в ночь своей смерти, папа, и не сказал, что мне, на хер, делать?»
Стефани ненадолго задумалась, для чего используется первый этаж. Может, там тоже есть жильцы? Она спешно миновала тихий второй этаж и взбежала по накрытым ковровой дорожкой ступеням на площадку третьего, шлепая на ходу по выключателям, достигая следующих до того, как за спиной погаснет свет.
Она замешкалась возле своей комнаты, и этого хватило, чтобы погрузиться в резко упавшую тьму, порожденную трехсекундным таймером потолочной лампы, достигшим конца своего жалкого цикла. «Каким жадным ублюдком надо быть, чтобы так экономить на электричестве?»
Только внешнее мерцание далекого уличного фонаря, сочившееся через лестничное окно между вторым и третьим этажами, создавало какое-никакое освещение.
Стефани зажала длинный ключ в пальцах и внимательно прислушалась.
За дверью, ведущей в ее комнату все было тихо.
Она с трудом поборола дрожание нижней губы, когда вспомнила шелест и треск полиэтилена под кроватью, скорбный голос, пружины матраса, продавившиеся под дополнительным весом. «Что творилось в этой комнате прошлой ночью?»
Может ли ночное выпрямление половиц в старом здании со смещающимся фундаментом звучать как шаги? Слышала она радио из соседней комнаты или беседу, или, может, кто-то разговаривал сам с собой? Были ли под кроватью мыши? А что случилось в ванной этим утром? Не сходит ли она с ума?
Шизофрения. Психоз.
Стефани толкнула дверь в свою комнату куда сильнее, чем намеревалась, и протянула руку внутрь, чтобы включить свет.
Все было таким, каким она его оставила: обшарпанный пластиковый столик, старая кровать, укрытая ее фиолетовым пуховым одеялом, красный ковер на половицах, выкрашенных бурой водоэмульсионной краской, жутчайшие черные с золотом шторы, белая прикроватная тумбочка, не сочетавшаяся по времени и стилю со шкафом из фальшивого грецкого ореха. Комната, выглядевшая как потенциальное место самоубийства после долгого периода депрессии, одиночества и нищеты, была обставлена тем, что было, да мебелью из комиссионок. Гипсовые стенные панели, железная каминная решетка и плинтусы из твердого дерева намекали на буржуазную пышность, выцветшую настолько, что она стала почти неразличимой за пошлостью. Комната бедная, но в каком-то смысле слишком обжитая. Отягощенная прошлым, но опустошенная невниманием. «Отчаяние»: инсталляция, сооруженная из барахла, отданного даром на Gumtree [2]. Премию Тернера она взяла бы с легкостью. Стефани поразилась улыбке на собственных губах и поняла, что оглядывает комнату новым взглядом; с придирчивостью, порожденной смертью самообмана.
Она бросила сумочку и пакет из супермаркета на кровать, но не стала снимать сапоги, потому что половицы были пыльными, и потому что они скрипели, и из-под них слышались необъяснимые голоса.
Она задушила эту мысль. Поставила телефон на зарядку. Воткнула свой айпод в соседнюю розетку. Заперла комнату и направилась в кухню с пакетом из «Теско Экспресс». Коробочка с салатом, который нужно было съесть сегодня, и мясной пирог со столь же неумолимым сроком годности бились о ее бедро, пока она спускалась по лестнице.
Кухня была на площадке второго этажа, напротив ванной; обе комнаты общего пользования располагались перед лестницей. Другие двери в коридоре этажа удалялись от нее в сторону фасада и исчезали во тьме.
Под дверью комнаты с правой стороны она заметила теплую и приветливую полоску электрического света. Из-за двери не доносилось ни звука.
В кухне из-под лимонно-апельсинового линолеума виднелись плинтусы, окаймленные черной пылью. В один из углов был задвинут столик. Она провела пальцем по широкой угловой стойке, и подушечка потемнела от пыли. Пластиковое ведро с откидным верхом было пустым и пахло древней хлоркой. Чистящее средство и известковый налет эволюционировали в белый порошкообразный бордюр на сухой кухонной мойке. Озадаченная, Стефани подошла к старенькому холодильнику и открыла дверцу. Совершенно пустой, с решетчатыми полками. Старые пятна покрывали поверхность ящика, обещавшего «сохранить свежесть овощей». В какой-то момент холодильник опустошили, но не вымыли. Морозилка превратилась в цельный кусок льда, сломавший петли на дверце камеры.
Черные следы от пролитого вокруг конфорок электрической плиты также были давними. Она сковырнула два из них с эмалированного металла. Они выглядели как расплющенные и высохшие черви.
Как и ванную, кухню уже долго не использовали, и прибирались здесь тоже давно. Даже мышеловки оказались старыми: приманки в них уже не было. Окаменевший черный рис мышиного помета в углах порос серым мехом пыли, словно катышки поглотил чудовищный грибок.
Драч сказал, что здесь живут и другие, так как они готовят еду? Питаются в кафешках? Еда на вынос была в таких местах не редкостью, особенно если хозяйствовали мужчины, но здесь-то, вроде как, были одни женщины. А так сразу и не скажешь. И кто может себе позволить ежедневную еду на вынос? Не те, кто здесь живет. Мельчайшая крупица ложной надежды, что Стефани сможет посидеть здесь с другими девочками за чашкой кофе, жалуясь на работу, пока на плите с шипением жарится общая картошечка, погасла, как последняя искра в холодном камине.
Однако же, включив микроволновку, чтобы посмотреть, работает ли та, и, повозившись с кнопками, меняющими сообщение на экранчике с «ПРИВЕТ» на «РАЗМОРОЗКА» и «УКАЖИТЕ ВЕС», она услышала снаружи шаги: высокие каблуки прошлись по паркету нижнего этажа, прежде чем подняться по лестнице на второй.
Жалоба
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Комментарии