Элла - Ури Геллер Страница 56

— Подумайте о проявившей себя силе. Она «перепрыгивает» через столетие, и закрывает временную прореху одним движением пальцев! Если вы только в состоянии видеть дальше собственного носа, то почувствуете лишь благоговение! Неудивительно, что эта сила может подхватить Эллу, и пустить ее летать по комнате, словно перышко!

— А что, если эти энергии решат, что им хочется сделать что-нибудь, что вам не нравится? Скажем, вступить в конфликт с нравственностью? Они же обладают собственным разумом — как вы будете справляться с ними, если обнаружится, скажем, разница во мнениях? И я не имею в виду — между вами и Эллой, в смысле, между человеческим разумом и пси-разумом.

Гунтарсон, улыбаясь, покачал головой.

— Вы смотрите на это не с той стороны — точно так же, как это делает ее сдвинутый на Иисусе папаша, который всего этого боится. Да-да, простите, будем употреблять только парламентские выражения… Отец Эллы — христианин евангелической церкви, он понимает Библию чрезвычайно буквально, и боится, что его дочь одержима демонами. Не думаю, что он так уж переживает из-за ее души — просто он вот-вот получит, благодаря Элле, солидный куш. А ведь это, возможно, грех — делать деньги на одержимости демонами! Но ему не стоит беспокоиться. Как и вам. Элла избрана как раз за то, что она добра. Она — дитя с совершенно чистыми мыслями. Невинная. Невинность демонам не по зубам.

Эмили остановила пленку.

— Очень жаль, — сказала она, — но нам придется вырезать этот кусок. Чересчур похоже на попытку нарочно кое-кого очернить.

— А что, ты хочешь что-то из этого оставлять? — удивился Эрик. — Парень же просто телеги гонит!

— Чувствую, ему придется остаться в общей картине. Он — неотъемлемая часть феномена Эллы. А мы — первые, кто свяжет его с этой историей. Он добавляет цвета в кадр, не находишь? Это удержало меня от того, чтобы навязать собственную повестку дня, собственный регламент тому, что она делает. Потому что кое-кто успел проделать это первым.

— В таком случае, — вклинился Фрейз, раскрывая коробку с кассетой «4.40-5.55», — нам надо и вот это тоже вставить. Здесь самое начало. Мне до смерти хочется это заново проиграть! Сейчас увидим, было ли это по-настоящему, или просто чушь какая-то.

Он стал проматывать сцену чаепития. Элла и Джульетта ели, Кен и Джо Дола оживленно разговаривали, тыкая пальцами в потолок, и стуча кулаками по столу.

Питер Гунтарсон сидел поодаль от остальных, не притронувшись к своей порции…

Бронзовый бюст, падая, казалось, врезался в стол под острым углом, как будто его бросили откуда-то из-за головы Эллы. Своим основанием он ударил заварочный чайник, вокруг разлетелись приборы. Лужа горячего чая, от которой пошел пар, затопила скатерть. Бюст дважды перевернулся и замер, покачиваясь, у самой тарелки Джо Дола.

Когда чайник разлетелся, Джульетта вскочила, громко вскрикнув. Ее муж онемел и застыл, не в силах двинуться. Дола осторожно потрогал бюст.

— Отдайте его Элле, — велел Гунтарсон. — Он явился, чтобы быть у нее.

— Я его никогда не видела! — возразила Элла. Она отъехала на стуле назад, чтобы не попасть под капающий со стола чай.

— «Наш дорогой Дэн», — проговорил Гунтарсон, взяв со стола бюст, и наклоняясь к камере. — Это Дэниел Данглас Хьюм со второго этажа. Теперь вам придется поверить мне — это действительно знак!

Фрейзер остановил пленку.

— Я был тверд, как скала! — констатировал он с гордостью. — Ты заметила, что моя камера даже не дрогнула? Хотя после всего этого коленки у меня дрожали, как студень, — добавил он, отматывая назад. — А теперь смотри кадр за кадром. Предмет появляется с левой стороны… Что, кто-то его бросил? Кто-то, оставшийся за кадром? Посмотри на лица сидящих за столом — кто-нибудь смотрит вверх, ищет взглядом сообщника? Ждет, что эта штука появится? Лично я даже никакого намека на это не улавливаю.

— Ну, Гунтарсон не ест, — заметила Эмили.

— Верно. Он только смотрит на чайник. Давай-ка дальше… один, два, три… четыре кадра. Пять… Вот оно! Почти в центре картинки… Так откуда он взялся? Кадр назад — ни следа этой штуки. Теперь вперед — она просто материализуется! Только так это можно назвать. Она появляется ниоткуда, в процессе полета. А на следующем кадре — глянь, она пролетела еще три дюйма, и на пару дюймов снизилась. Скажем, около шести дюймов над скатертью, да? Пролетает еще парочку дюймов… падает под довольно острым углом… А в следующем кадре… Исчезла! Ее нет! Испарилась! Назад — она есть. Вперед — ее нет. Ух ты! И на следующем ее все еще нет. Так где же она? Похоже, она то появляется, то исчезает, как ты думаешь?

— Я видела только размытое пятно.

— Невероятно! Опять появилась! И не пропала, в следующем кадре она ударится о чайник. Ба-бах! Еще кадр — гляди на картинку…

— Знаешь, это немного напоминает раскадровку пули в движении, — заметила Эмили. — Ну, там, где она пробивает яйцо.

— Да, только это — бронзовый бюст, врезающийся в доверху полный чайник. Если это — знак…

— Наверное, знак. Должно же это что-то означать!

— Ладно. Предположим, он прав, — сдался Фрейзер. — Мистер Гунтарсон уверяет, что оно разумно и целенаправленно. Прекрасно! Оно преследует свои цели. Так, ради Бога, скажи мне, что за цели у него могут быть?!