Тьма - Джеймс Герберт Страница 49

— Идем, Бишоп, нам нельзя задерживаться здесь. — Он с облегчением понял, что это его спаситель.

— Кто вы такие, черт возьми? — спросил он, когда они спустились в следующий пролет. Внизу было немного светлее, но идущий впереди увидел выключатель и врубил свет. Коридор и лестницу залило сияние ламп.

— Сейчас это не важно, — ответил человек, на которого опирался Бишоп. — Давайте сначала выберемся отсюда.

Стук за спиной заставил их обернуться. Санитар, пытавшийся ранее напасть на Бишопа, стоял на лестнице чуть повыше. В руках он по-прежнему держал прут.

Один залп — и его белая форма превратилась выше колен в кровавое месиво. Ноги подкосились, и он рухнул, выронив прут, загрохотавший по лестнице. Санитар схватился за ноги и невнятно забормотал. Остальные столпились у поворота лестницы, выпучив от ужаса глаза.

Бишоп и его союзники спустились в пролет, ведущий на первый этаж. Одежда Бишопа отяжелела от воды, но в крови снова циркулировал адреналин, придавая ему столь необходимые сейчас силы.

Внизу их ждали. Низкорослая женщина расплескивала у подножия лестницы какую-то жидкость из жестянки. Затем отошла назад, поставила жестянку на пол и улыбнулась своей сообщнице. Высокая зажгла спичку и швырнула на ступеньки.

Воздух загудел от ослепительной вспышки бензина, и три человека на верхней ступеньке вскинули руки, защищаясь от нестерпимого жара. Пламя жадно пожирало деревянные ступени, подбираясь к ним, а за стеной огня, довольно улыбаясь, пятились к выходу обе женщины.

— Вниз нельзя, — крикнул один из спасителей Бишопа. — Но где-то должен быть другой выход. У них должна быть пожарная лестница.

У Бишопа все еще кружилась голова, но он услышал, как второй сказал:

— Ты выдержишь, Бишоп? Мы собираемся идти назад.

Он кивнул, и все трое повернули обратно. Одетые в белое люди преградили им путь.

Пациенты в ночных рубахах, на которых алели отсветы пламени, выступили вперед, и Бишоп увидел среди них Линн.

— Линн! Это я, Крис! — крикнул он. — Идем с нами, Линн, пока весь дом не сгорел.

На какой-то краткий миг Бишопу показалось, что Линн его узнала. Но это только разожгло ее ненависть. Она вырвалась из толпы и бросилась на него, размахивая руками и растопырив пальцы с острыми ногтями. Бишоп был слишком слаб, чтобы остановить ее; он упал, и Линн, перелетев через него, цепляясь за ступеньки, скатилась вниз, в пламя, и Бишоп отчаянно пытался схватить ее за щиколотку. Но лишь дотронулся до пятки, не в состоянии удержать. Ночную рубашку и волосы Линн охватило пламя, ее пронзительные вопли перекрыли все остальные звуки. Ее кувыркающееся тело исчезло в огне, и крики оборвались. Что-то на мгновение выпало из пламени — что-то почерневшее, обуглившееся, не имеющее ничего общего с человеческим телом. И тут же скрылось в наступающем огне.

— Нет! Нет... — Крик Бишопа перешел в глухой стон.

Спасители оттащили его от бушующего в нескольких шагах пламени. Бишоп совершенно обессилел и оцепенел от шока. Присмиревшие пациенты отползали назад — страшная смерть сообщницы вселила ужас в их помутившийся рассудок. Какое бы крайнее безумие ни подтолкнуло их к преступлению, животный страх оказался сильнее. Пациенты жалобно хныкали, страдая от нестерпимого жара и дыма, заполнившего лестницу.

— Надо сматывать, пока не поздно, — крикнул один из спасителей Бишопа.

— Верно, — отозвался его товарищ, чувствуя спиной жар.

Поддерживая Бишопа с обеих сторон и направляя свои «уэбли» 38-го калибра на фигуры в переполненном коридоре, все трое осторожно продвигались вперед.

— Сюда, Тед, — сказал Майк, показывая револьвером направо. — В конце коридора есть окно. Тьфу, проклятие!

Свет в коридоре внезапно погас. Пожар повредил проводку? Или кто-то выключил рубильник? Оба подумали о тех женщинах, которые устроили этот пожар.

На стенах коридора, озаренного изменчивыми багровыми всполохами, плясали черные тени. Скулившие от страха пациенты не сводили глаз с троих мужчин, отступавших по коридору и осторожно перешагивающих через распростертые на полу тела. Фигуры в белом снова медленно приближались, двери по обеим сторонам коридора начали открываться.

Тед нервно поглядывал направо и налево. Все стихло, слышался только гул и треск пожара.

— Похоже, они собираются снова на нас наброситься, — сказал он.

Больные выходили из палат и окружали их, молчаливо приглядываясь, но пока еще бездействуя.

Напряжение нарастало, истерия готова была вот-вот возобновиться, и все трое понимали, что если это произойдет, то теперь их легко одолеть. Отступая в черноту коридора, каждый из них ощущал, как что-то еще стучалось в их сознание, желая получить в него доступ.

Сигнал к новой атаке подала какая-то старуха, стоявшая возле пылающей лестницы. Она широко расставила костлявые ноги и прижала к бокам сжатые кулаки; пламя уже лизало над ней потолок. Утробный крик зародился где-то в самом низу ее живота, нарастая, достиг грудной клетки и вырвался из глотки пронзительным душераздирающим воплем. Остальные одержимые взвыли вместе с ней и, сорвавшись с мест, бросились на троих отступавших.

Потолок и верхний пролет над горящей лестницей раскалились; языки пламени вздымались вверх, и старое дерево охотно предавало себя огню. Громадный огненный шар ворвался в коридор, поглотив фигуры в белом, стоявшие на его пути, и опалив тех, кто находился слишком близко.

В сторону отступавших потянуло дымом, и они начали задыхаться.

Тед и Майк подтащили Бишопа, содрогающегося в попытках извергнуть попавший в легкие дым, к окну, и бросились открывать этот единственный путь к своему спасению. Огонь быстро распространялся, и пациенты, одежда на которых начала загораться, вбегали в открытые комнаты.

— Проклятие, оно заперто! — услышал Бишоп крик одного из своих спасителей.

— Так вышиби его к чертовой матери! — отозвался другой.

Они оба отошли на шаг и, заслонив глаза, выпустили в стекло заряды своих револьверов. Окно разлетелось вдребезги, и по охваченному огнем коридору шквалом пронесся холодный ветер.

Рывком подняв Бишопа на ноги, они подтолкнули его к окну. Высунув голову в ночную тьму, он глубоко вздохнул и почему-то отпрянул от окна.

— Здесь... здесь нет пожарной лестницы! — задыхаясь, крикнул он.

— Прыгай! Тут всего два этажа!

Он залез на подоконник и ступил в пустоту. Ему показалось, что прошла вечность, прежде чем он коснулся земли.