Погоня [= Чейз ] - Дин Кунц Страница 41
Погоня [= Чейз ] - Дин Кунц читать онлайн бесплатно
Чейз взялся за дверную ручку и медленно повернул ее до упора, сделал глубокий вдох, чтобы немного успокоить нервы, и толкнул дверь. Она оказалась не заперта. Он быстро вошел в дом, оглядел пустую кухню и закрыл за собой дверь. Петли были хорошо смазаны: дверь ни разу не скрипнула.
В первый раз с того момента, как он задумал эту вылазку, Чейз почувствовал свою беззащитность, безоружность, и у него заболел затылок, как в тот раз, когда Судья стрелял в него и промахнулся. Он подумал, уж не порыться ли в ящиках буфета возле раковины в поисках хорошего острого ножа, но тут же отбросил эту мысль. Во-первых, он сообразил, что, если начнет рыться в ящиках со столовым серебром, никакие скрипки и фанфары не заглушат шума. Во-вторых, этот поиск только отнимет у него драгоценное время: за эти минуты Судья может зайти в кухню, чтобы взять, скажем, стакан воды, и наткнется на него; а ведь вся идея его предприятия заключается в том, чтобы застать Судью врасплох. К тому же он будет больше удовлетворен, если возьмет Лински голыми руками, а не с помощью безликого оружия.
Конечно, он не будет пытаться захватить Судью — если только тот не увидит его и другого выхода не останется, — потому что это дело полиции. Лучше всего застать Судью спящим, быстро опознать его, не разбудив, и тут же унести ноги. Лучше всего, если все пройдет спокойно.
Еще одна ложь.
Он постоял в коридорчике между кухней и столовой, потому что не знал, куда теперь идти; свет горел только в кухне и в гостиной. Через несколько минут он убедил себя, что никто не прячется за большим сосновым сундуком и под обеденным столом, и быстро подошел к открытой двери, которая вела в гостиную. Пол здесь был застелен толстым ковром, заглушавшим звук шагов.
Кто-то кашлянул. Мужчина.
Во Вьетнаме, когда выпадало особенно сложное задание, он умел сосредоточиться на его выполнении с целенаправленностью, какой больше никогда и ни в чем не достигал, становясь почти одержимым конкретной задачей. Сейчас ему хотелось выполнить свою задачу так же быстро, чисто и аккуратно, как тогда, но ему мешали мысли о Гленде, которая сидит одна в незнакомом мотеле и ждет, когда он вернется.
Чейз понимал, что непозволительно оттягивает момент. Нельзя колебаться, надо войти.
Он согнул руки и сделал медленный вдох, готовясь к схватке, хотя точно знал, что ее не будет.
Снова ложь.
Самое умное, самое цивилизованное, что можно сделать, — это повернуть назад, по возможности тише пройти через темную столовую, потом через кухню, выйти в заднюю дверь и вызвать полицию.
Он вошел в гостиную.
В большом белом кресле у телевизора сидел человек с газетой на коленях. Очки для чтения в черепаховой оправе были сдвинуты почти на кончик его тонкого прямого носа; он напевал бодрую мелодию, которой Чейз не узнал. Человек читал комикс.
На миг Чейзу показалось, будто он совершил роковую ошибку, потому что ему в голову не приходило такое: маньяк-убийца предается столь будничному развлечению — сидит, погрузившись в новые похождения популярных героев комиксов. Потом человек поднял глаза и принял хрестоматийную позу крайнего изумления: глаза округлились, рот приоткрылся, лицо заострилось и побелело. И Чейз увидел, что этот человек в точности соответствует описанию Судьи. Высокий. Блондин. Резкое лицо с тонкими губами и длинным прямым носом.
— Ричард Лински? — спросил Чейз. Человек в кресле, казалось, прирос к своему месту — как будто манекен, который посадили туда, чтобы отвлечь Чейза, пока настоящий Судья, настоящий Ричард Лински, не подкрадется сзади. Иллюзия была такой полной, что Чейз чуть было не обернулся, чтобы посмотреть, действительно ли в столовой никого нет, или его страхи оправданны.
Человек в кресле с такой силой вцепился в листки газеты, будто они из стали.
— Судья? — спросил Чейз.
— Ты, — прошептал человек. Он скомкал “стальные” листки и вскочил с кресла так проворно, будто сидел на гвозде.
— Да, — произнес Чейз, внезапно успокоившись, — это я.
Чейз знал, насколько важно сосредоточиться исключительно на выполняемой задаче, но во Вьетнаме он никогда не накручивал себя перед операцией. Слишком часто Конга не оказывалось там, где предполагалось, и поход заканчивался без единого выстрела. Люди накручивали себя, взвинчивали, исходя из того, что лучше справились бы с боевым заданием в таком состоянии, но оказывались разочарованными и не находили выхода своей нервной энергии. Чаще всего они срывали свое напряжение на ни в чем не повинном мирном населении, впадали в искусственную паранойю, временную шизофрению, при которой звук орудийной пальбы и запах горящих зданий служили как будто успокаивающим средством, благодаря которому их напряжение спадало и они снова обретали самоконтроль. Чейз лишь один раз позволил себе дойти до такого состояния — и операция провалилась; память об этом постоянно угнетала его.
Теперь, когда он наконец оказался лицом к лицу с Судьей, его способность владеть собой и сохранять спокойствие оказалась очень ценной. Столкновение не привело к немедленному насилию, как это, по его представлению, могло случиться.
— Что ты здесь делаешь? — спросил Судья, Он попятился от белого кресла по направлению к телевизору, вытянув руки в стороны и шевеля пальцами, будто пытался отыскать какой-нибудь предмет, которым можно воспользоваться как дубинкой.
— А ты как думаешь? — спросил Чейз. Он медленно двинулся к Лински, отрезая ему путь к отступлению.
— Тебе нельзя сюда. Чейз промолчал.
— Это мой дом, — сказал Судья.
Когда Судья подошел к телевизору вплотную, Чейз остановился в десяти футах от него, не сводя с него глаз и выжидая удобного момента. Он жалел, что дело дошло до этого, жалел, что ему не удалось как следует рассмотреть Судью, оставшись незамеченным.
Снова ложь.
— Больше никому нельзя сюда, — твердил Судья. — Это мой дом, и я хочу, чтобы ты убрался вон. — Казалось, он был в меру разозлен, вот только голос у него дрожал.
— Нет, — сказал Чейз.
— Убирайся!
— Нет.
— Черт бы тебя побрал! — воскликнул Судья. Он стоял, вытянув руки в стороны, как крылья, и уже начинал плакать. Слезы выкатились из уголков глаз и оставили мокрые дорожки на щеках.
— Я хочу, чтобы ты немедленно подошел к телефону на той тумбе и позвонил в полицию, — велел Чейз. Но, уже произнося эти слова, он понимал, что это невозможно.
— Не буду, — возразил Судья.
— Будешь.
— Ты меня не заставишь, — сказал Судья. Говоря это, он медленно поворачивался и, произнеся последнее слово, схватил какой-то предмет, лежащий на телевизоре.
Чейз слишком поздно увидел, что это пистолет. Он не понимал, как мог упустить это движение Судьи. Должно быть, уже утерял былую хватку. Или подсознательно позволил ему это сделать. Пока Судья вскидывал пистолет, к которому по-прежнему была приделана серая трубка глушителя, он шагнул вперед, но двигался недостаточно быстро. Пуля попала ему в левое плечо, он качнулся в сторону, потерял равновесие и повалился прямо на торшер, а затем вместе с ним рухнул на пол. Обе лампочки от удара разбились, и комната погрузилась почти в полную темноту, которую разбавлял только слабый свет далеких уличных фонарей, просачивающийся сквозь тяжелые шторы.
Жалоба
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Комментарии