Тьма сгущается - Саймон Кларк Страница 40

И еще она что-то видела внутри головы. Так же, как Мальчишек, только это было каким-то темным. Ей это не нравилось. Эми теснее прижалась к матери. Эта темная штука за ними гонится. Не разберешь, на что она похожа, но девочке почему-то вспомнились плюшевые медвежата, сидевшие на полке в ее спальне. В утреннем полумраке, когда она, зевая, потягивалась в кроватке, у них блестели только глаза-пуговицы. Большие темные глаза-пуговицы, много-много глаз.

Эми протяжно зевнула и снова вспомнила берег моря. Она хорошо помнила последнюю поездку на взморье. Название места забылось, но она отчетливо представляла большие пляжные самокаты и причал с высокой решетчатой башней, которая уходила в самое небо, все выше, выше...

* * *

Ослепительно четкий образ встал перед Розмари. Робби вел свой фургончик на юг и болтал о выставке авиамоделей, куда сейчас и ехал.

Перед ее взглядом прошли яркие картины. Она видела то, что было перед глазами у Эми. Самокаты, причал, пляж, море. И башня – башня, сваренная из стальных балок. Точная копия Эйфелевой башни в Париже.

“Блэкпул, – торжествующе подумала Розмари. – Майкл везет семью на западное побережье!” Наконец-то перед ней ясная цель.

Теперь пора браться за дело. Нужно спешить.

Мелькнула мысль просто попросить Робби отвезти ее туда. Может быть, если намекнуть на полную страсти ночь в придорожной гостинице... Нет, на это он не клюнет. Судя по тому, что весь пол фургона завален деталями современных самолетов: крыльями, пропеллерами – в этом и состоит смысл его жизни, главная страсть. Все, что ему нужно от девушки – короткий и довольно грязный секс, а потом, сбросив сексуальное напряжение, можно снова вернуться к возлюбленным истребителям “фокке-вульф”.

Возможно, лучше было подцепить водителя грузовика. Он бы наверняка оказался женат. Такие совокупляются быстро и не делают из секса проблему. Подумаешь, еще одна галочка во внушительном списке побед. Но с другой стороны, немолодой водитель грузовика хорошо знает жизнь. Он бы сразу заподозрил, что у нее на уме не просто десятиминутный перепихон с сигаретой.

Робби наивнее, но и страшнее. Розмари видела, как дрожат у него руки от возбуждения, смешанного с темной страстью.

– Как ты думаешь, девушкам это нравится? – спросила она в пространство, указывая на журнальный разворот.

– Я... не знаю...

– Она улыбается, похоже, довольна.

– Ты... ты думаешь, тебе бы понравилось?

Она пожала плечами.

– Никогда так не пробовала.

– А вообще ты когда-нибудь пробовала? – Робби взмок от пота.

– Ого, сколько раз!

– О...

Розмари стрельнула в него взглядом. Парень сжался, словно от прикосновения чего-то мерзкого.

– Вообще-то, это было давно. И у меня только один дружок.

Приходилось тщательно выбирать слова. Этот Робби, кажется, собрал в себе все возможные комплексы. Хочет женщину, и в то же время боится. Не спугнуть бы его.

– Я в первый раз вижу такой журнал, – прощебетала она, по возможности наивно. – Смотри. Как ты думаешь, так не больно?

– Не уверен.

– И я тоже.

– Может быть, для девушки так даже приятно, – выговорил он, обливаясь потом.

– Может быть, – согласилась она и деловито добавила: – Почему бы не попробовать.

Фургончик нервно вильнул.

– Почему бы и нет, – выговорил парень как можно непринужденнее. Он дрожал, потел и все время бормотал что-то себе под нос.

– Найди тихое местечко, – велела ему Розмари.

* * *

Выехав из города, Робби свернул на проселок и ехал медленно, стреляя по сторонам глазами из-под фирменной оправы, в поисках тихой поляны. Розмари следила за каплями пота, скатывающимися у него по носу. Она думала: “Надеюсь, твой план сработает, Красная Зет. Если же нет – ты серьезно влипла”.

Он нашел проезд в изгороди и свернул по колее, оставленной трактором. Машина, подпрыгивая, прошла между деревьями. Фюзеляжи, хвосты и крылья самолетика катались по всему кузову.

Парень торопливо проговорил:

– По-моему, отличное место.

– Довольно тихое, – согласилась она, всей душой желая оказаться отсюда подальше.

Выше по холму деревья стали реже, и Робби, развернув машину, затормозил, выключил мотор и повернулся к ней лицом.

Трясло его так, что зубы стучали.

– Ну... вот... теперь...

– Вот теперь?

Улыбка была задумана как очаровательная, но он только растянул углы губ:

– Страница пятнадцать... тебе не кажется?.. Давай попробуем?

Розмари тоже натянула на лицо улыбку.

– Пятнадцать! Мое счастливое число!

– Господи! Что у тебя с лицом?

– А, попала в аварию. Я...

– Это он с тобой сделал?

Она на мгновенье растерялась. Откуда он может знать про Майкла?

– Твой... твой дружок? Это он сделал?

Робби сам себе ответил. Вот и хорошо. Розмари кивнула.

– Ох, что он сделал! Что он с тобой сделал! – Это было не сочувствие. Его возбуждало зрелище увечья. Дрожь прошла от шеи к лицу, так что очки съехали на кончик носа.

– Тебе больно?

– Да.

– О-о! – это привело его в восхищение. – Очень больно?

Девочка мрачно кивнула.

– Как он это сделал? Кулаком? Ты была голая, когда... Я хочу сказать, вы этим занимались, когда... Господи, он же располосовал тебе лицо!

Розмари кивнула, во рту у нее пересохло. “Давай, Красная Зет, делай свое дело и кончай с этим. Ты должна добраться до Блэкпула, до ублюдка, который загнал тебя в этот ад”.

– Тебе не обязательно меня целовать, – заметила она.

– Ладно, – он облегченно вздохнул. – Тогда ладно. Так ты не против, если я... я...

Она кивнула.

Он взвизгнул от восторга. Девочка скрипнула зубами. “Господи, визжит как настоящий поросенок. Помоги мне, Господи, это вынести... Помоги уцелеть, Господи”.

Ее осенило:

– Места здесь маловато. В кузове не лучше будет?

– Конечно, конечно. Я освобожу место. Понимаешь... понимаешь, у меня там ценные модели. Вот – это “мессершмидт”, реактивный истребитель времен Второй мировой. Кажется, единственный стоящий истребитель того времени.

Его голос возбужденно звенел. Парень делился с ней своей истинной любовью.

– Я... я сдвину в сторону. А то я, когда заведусь, знаешь, такое вытворяю! – пот тек по лицу ручьями. – Понимаешь, как бы чего не поломать, – он распахнул дверцу и выбрался наружу. – Мне уже случалось ломать вещи, когда разойдусь. Ты не смотри, что я на вид такой – я сильный...