Колдовская метка - Роберт Лоуренс Стайн Страница 4

— Ведьма! Ведьма!

— Держите ведьму!

Дебора Андерсен завизжала на бегу, пытаясь заглушить злобные крики мальчишек. Ее тяжелые черные башмаки стучали по дорожке, огибавшей мельницу. Ей пришлось приподнять повыше длинную черную юбку, чтобы она не мешала ее бегству. Пальцы судорожно сжимали тяжелую, грубую ткань. Колючие ветки хлестали по лодыжкам, цеплялись за шерстяные чулки.

— Ведьма! Держите ведьму!

— Хватайте ее, а то она улетит!

Мимо ее головы просвистел камень.

— Нееееет! — воскликнула Дебора, пригнувшись. Камень с резким стуком ударился в дерево и покатился по дорожке. Дебора не замедлила свой бег.

Тропинка закончилась возле фермы Филдингов. Дебора бросилась бежать по полю, через высокие кочки травы и вереска. Мальчишки были не так далеко позади. Вокруг лежал неубранный ячмень, почерневший и гниющий. Несколько худых коров опасливо поглядели в ее сторону.

Неужели жители Равенсвуда обвиняют Дебору в том, что весной были плохие всходы? Неужели они обвиняют ее в том, что жирные черные насекомые сожрали когда-то изнутри кукурузные початки? В том, что лиловые черви поедали яблоки, и они сморщивались прямо на дереве? В том, что голодные коровы давали лишь чуть-чуть молока?

Да. Обвиняют.

— Я НЕ ВЕДЬМА! — пронзительно закричала она.

Но мальчишки гнались за ней. Мимо ее головы просвистел еще один камень.

— Улетай прочь, ведьма!

— Расправь свои черные крылья и улетай!

«Хотелось бы мне сейчас улететь, — с горечью подумала Дебора. — Подальше от этих темных деревенщин, которые винят меня во всех их бедах».

Ей ужасно захотелось оказаться подальше от холодной деревни, от преследующих ее глаз, от долгих, сырых зим, когда не хватает топлива, чтобы согреть ее маленькую хижину. Подальше от ферм с их скудными посевами. Подальше от разваливающейся мельницы, которой редко приходится молоть пшеницу.

Эх, если бы она могла сейчас убежать от краснорожих мальчишек с их жестокими шутками. От фермеров и жителей деревни с их осуждающими взглядами. От перешептывающихся при виде ее бледных женщин в белых застиранных чепцах.

Хватая ртом воздух, она оглянулась назад. Мальчишки упорно преследовали ее, размахивая кулаками.

— Ловите ведьму!

— Не дайте ей убежать!

Дебора свернула к ферме Филдингов. Склон, покрытый порыжевшей травой, полого поднимался к домам под соломенными крышами и к сложенным из камней амбарам. Ее маленький домик — обещавший ей безопасность — стоял на другом краю деревни.

Возле фермы квохтали и кудахтали куры. Тощий петух наблюдал за ними с каменной стенки колодца.

Рядом с колодцем, на желтой от куриного корма утоптанной площадке, лежало на боку ведро.

В плечо Деборы ударился камень, отозвавшись острой болью в руке и боку.

— Оставьте меня в покое! — закричала она, охваченная внезапным приступом ярости, и резко повернулась к своим преследователям. Тяжело дыша, они начали ее окружать.

Держась за больное плечо, она рванулась было вперед, но поскользнулась и рухнула на колени.

Над ней сомкнулся круг мальчишек. Длинные, грязноватые патлы падали на их плечи. Пятеро из них были в школьной форме — серые куртки, белые муслиновые рубашки и коричневые жилетки, панталоны до колен, белые чулки и черные башмаки с пряжками. Не самая роскошная одежда, но намного лучше той, которая когда-либо была у Деборы.

Они смотрели на нее, прищурившись, недобро и настороженно. Дебора почувствовала себя лисой, затравленной псами, которую вот-вот разорвут на клочья.

Все замерли. Слышно было, как квохчут куры, разгребая мусор, да весенний ветер шелестит серебристыми листочками берез.

Улетай скорей, приказала себе Дебора. Улетай, улетай, напугай этих ужасных мальчишек!

Но она понимала, что не наделена таким даром.

Все еще стоя на коленях, она сжалась в комочек и стиснула зубы, готовясь получить жестокие побои.

Двое мальчишек держали в руках серые камни. Остальные сжали кулаки. Все они молча надвигались на нее.

Дебора спрятала лицо в ладонях.

— Что вы сейчас сделаете со мной? — шептала она. — Что вы хотите сделать? Оставьте меня в покое! — закричала она, охваченная внезапным приступом ярости, и резко повернулась к своим преследователям.