Вендиго, демон леса. Час охоты - Эдуард Веркин Страница 4

Да, кстати, сразу хочу сказать – я тогда был не один. Мне помогал Айк, братец мой ненаглядный. Я завидую ему, он сейчас уже всё, отбегался, могу поспорить. Я слышал, как хрустнул позвоночник, после такого хруста во фрисби не играют. Мне немного его жаль. И немного стыдно. Это ведь я подставил его, я. А по-другому было нельзя, по-другому я бы не справился. И выбора у меня не оставалось – или Айк, или Ли. Да я и не выбирал. Но я думаю, Айк на меня не обижается. Он смотрит на меня с богатых дичью лугов и не обижается. Он выполнил свой долг, оправдал свое предназначение и существование, по-другому он поступить просто не мог. Он сделал лучшую для любого пса карьеру – пал в бою, защищая свою семью. Слава тебе, мой скудоумный братец, мне тебя не хватает.

Забавно, сегодня прочитал в газете интервью Селедки. Читать вверх ногами все-таки тяжело, голова кружится. Так вот. Селедка там на целую полосу разразилась рассказом о том, как она спасла Ли, «этого несчастного ребенка», от «кровожадного чудовища», то есть от меня. Как она героически выскочила из дома, как, орудуя граблями, отогнала меня прочь и грудью защитила Ли. Как вызвала полицию… Ну, и так далее. Кажется, ей собираются вручить орден за личное мужество. И в журнал поместят, на обложку, с граблями.

Хотя на самом деле все было не так. Едва Селедка выкатилась на полянку, как сразу же завопила, как сирена на пароме. И вопила, наверное, целую минуту, и только потом уже героически спряталась в будке для садовых инструментов. Я, когда уходил, ее слышал. Из будки разило страхом.

Ладно с ней, с Селедкой. На нее я не в обиде. Сейчас в меня только ленивый не плюет. Вчера по телевизору была передача, в основу которой лег «Пригородный инцидент». То есть моя история. Вернее, ее финал. Кажется, каша заваривается нешуточная. По всей стране заваривается. За последние две недели активные группы граждан бессудно расправились с двенадцатью ротвейлерами и семью доберманами. Под горячую руку попал даже один черный русский фокс, зверюшка уж вполне безобидная. Хозяева боятся выгуливать своих собак, а некоторые просто выгоняют их на улицы. Где полиция их успешно отстреливает. И действительно, Клипер – Фаренгейт был прав – через парламент собираются провести закон, запрещающий домашнее содержание служебных собак, собак бойцовых пород и собак, чей рост превышает сорок сантиметров в холке. Все те, кто попадает под этот закон, должны быть уничтожены. Пусть меня они простят, мои братья, по-другому я поступить не мог.

Клипер, кстати, еще раз приходил, вчера. В этот раз один. Молчал, смотрел на меня не мигая. Я был в дурном расположении духа и тоже стал смотреть на него не мигая, и я пересмотрел. Он покачал головой и удалился, а «Клипер» висел еще до вечера, и только потом окончательно перебился чесноком.

А сегодня никого, только Чеснок.

Я поднимаюсь с подстилки. Мне не очень нравится эта подстилка, дома у меня была лучше. Мягкая, набитая вкусно пахнущей кокосовой стружкой. А братец Айк инфантильно спал в большой плетеной корзинке и от этого был похож на кошку.

Я поднимаюсь с подстилки и делаю три шага вперед, затем три шага назад. Если сделать четыре шага – упрешься носом в решетку, а это нам ни к чему. Потому что когда я упираюсь в решетку, Чеснок нервничает. Он откладывает газету, озирается и осторожно перемещается к двери. Вообще, я стал замечать, что сторож мне начинает постепенно нравиться. Может быть, это оттого, что я почти никого не вижу, кроме этого сторожа. Мы целыми днями сидим вдвоем в этой небольшой комнатке, где из мебели диван, ветеринарный стол и стулья. И холодильник, старый, в облезлых пятнах.

После того раза, ну, когда я напугал его и его сынишку, сторож дулся на меня дня два. И молчал. Потом оттаял и снова стал со мной разговаривать. Разговаривает он со мной, кстати, очень необычно – он меня ругает.

– Что, – говорит он, – черная свинья, скоро тебя шлепнут! Пух – и все.

Сторожа я понимаю. Работа у него нервная и опасная.

– Всех вас скоро перебьют, – обещает он. – Под корень изведут. И по лесам тоже пройдутся, а то куда ни сунься – везде бешеные лисы…

Тут я с ним, кстати, согласен. Всех этих медведей-волков-барсуков и прочее нецивилизованное зверье давно пора окоротить. А то развелось их стараньями зеленых, шагу сделать некуда.

Скучно. Хоть бы Клипер еще, что ли, пришел?

Скучно. Затишье.