Научи его плохому, или Как растлить совершеннолетнего - Каролина Клинтон Страница 4

Девушка же застыла около лифта, с каким—то страхом глядя на меня наивными котеночьими глазами. Была она очень юна, почти ребенок, хрупкая, словно тростинка, в синих джинсах и светлом топике.

– Вам кого? – не вытерпела я.

– А Потемкины туточки живут? – робко вымолвила она.

– Туточки, – хмуро ответила я.

– Маня Потемкина которая? – уточнила девчушка, глядя на меня бесхитростными голубыми глазами, которые и придавали ей сходство с котенком.

Я скрипнула зубами, и все равно кивнула.

– Можно ее позвать? – совсем тихо спросила девица.

– А вы кто такая будете, простите? – я намертво стояла в дверях, загораживая ее от Дэна.

– Родственница мы ихняя, – молвила та. – Из Гусинки, тети Раи я дочка.

Я изумленным взглядом посмотрела на нее, совершенно не представляя, что делать, и наконец вспомнила. Еще в феврале мать мне залезла под шкуру с какой – то мелочью, а когда мать вцепится – пообещаешь все на свете, лишь бы она отстала. Так вот, в тот раз я необдуманно поклялась приютить у себя на время учебы в университете Софку, дочь материной сестры. Софку я немного помнила – последний раз я ее видела, когда той было три годика. В то время она была человеком – без проблем крала для меня на огороде клубнику. Таким образом, когда мать на меня насела, я вспомнила ее гостеприимство. Даже выделила какие—то деньги на гуманитарную помощь абитуриентке. Но тогда у меня не было Дэна.

Сейчас до меня начало доходить. Пять лет с ней под одной крышей, а я так ценю уединенность. А еще у меня есть Дэн. Мой Бог, у меня же есть Дэн!!! Да такой девицей и святой бы увлекся, а насчет того, что Дэн кроме меня никого вокруг не видит – я была совершенно не уверена.

– Так как, можно Маню увидеть? – прошептала девица с каким-то отчаянием в голосе. Я посмотрела на нее – девчонка была явно замучена долгой дорогой. Ошеломлена моим элитным домом. И она заранее боялась неведомую Маню, которая тут живет.

– Проходи, – вздохнула я и обернулась к Дэну, собираясь выгнать его недрогнувшей рукой, только бы сократить его контакты с этим ангелочком. К черту! Пусть лучше он на меня всерьез обидится, нежели потом наблюдать его влюбленным в тетираину дочку.

Однако мерзавец, когда я обернулась, стоял на коленях. Одну руку он приложил к сердцу, во второй он держал вытащенный из вазы букет роз, с которого капала на паркет вода.

– Магдалина, – просто сказал он. – Прости дурака, а? Я тут подумал и решил, что я не могу с тобой расстаться. Совсем.

У меня аж руки опустились.

Дэн, нахально улыбаясь, достал из кармана ключи от своего коттеджа и протянул их мне.

Что мне оставалось делать?

Я вздохнула и выдала ему карту от своей квартиры.

И только он собрался меня хорошенечко, минут на десять, поцеловать, как от двери послышалось шуршание. Сонька явно решила воспользоваться моим приглашением. Я внимательно посмотрела на Дэна. Слава Богу, ничего кроме некоего раздражения у него на лице не появилось при виде моей новоявленной родственницы. Но – черт возьми! – мужчины – они такие притворщики!

Я вздохнула, решив про себя жестко контролировать их отношения, и повернулась к Соне.

– А Маня – то где? – у нее так и был трогательный потерявшийся вид.

– А Мани тут вообще нет, – спокойно пояснила я.

– Как так? – вскинула она на меня измученные глаза.

– Терпеть не могу, когда меня так называют, – пояснила я. – Магдалина я.

– Простите, – прошептала девчонка, заливаясь пурпурной краской.

– Да не, ты в голову не бери, – посоветовала я. – Разувайся, и пошли устраиваться. Это, кстати – Денис, мой муж. Любимый муж.

Я намеренно выделила голосом последние два слова. Я предупреждала ее – чего тут было непонятного. Денис приосанился и схватился за Сонькины чемоданы.

– Давайте, девушка, я вам помогу, – вежливо предложил он.

– Да не, дядя Денис, что вы, я сама, – путаясь в словах, отнекивалась Сонька.

Лицо Дэна приняло озадаченное выражение. «Дядя Денис»? Да парню всего – то тридцать лет!

Девчонка начинала мне нравиться.

– Пошли, чадо! – ласково улыбнулась я и повела Соньку в ближайшую гостевую комнату на втором этаже.

Там она села на краешек кровати и тихонько меня заверила:

– Я, тетя Магдалина, как мышка буду, вы меня и не увидите, и не услышите. По дому все вам сделаю. Я бы вас и не стала стеснять, да деваться некуда – не дают в университете места в общежитии.

– На кого учишься – то, Сонь? – поинтересовалась я.

– Я на ФРГФ – Факультет романо-германских языков поступила, – с гордостью ответила Соня. – Переводчиком буду! Правда, все же на платное отделение – бюджетное место дороже стоит.

– Погоди, – нахмурилась я. – Бюджетное – значит, бесплатное?

– Бюджетное – значит престижное, ведь только очень умные ученики смогли бы выдержать экзамен, – объяснила мне она. – Поэтому оно и дороже ценится.

– Погоди, – почесала я в затылке. – Бюджетное – значит бесплатное, для тех, кто смог сдать экзамены. А ты вроде школу с золотой медалью окончила – и что, все равно на бюджетное не прошла?

– Так говорю же, бюджетное – оно дороже платного, я и рассудила, что зачем деньги зря переводить? – терпеливо повторила мне Сонька.

«Ничего не понимаю я в этой жизни!», – озадаченно сказал внутренний голос.

– Я, тетя Магдалина, буду с ранья уходить, и поздно – поздно приходить, – жалобно глядя на меня, продолжала Сонька. – Вы меня и не увидите. Мать скоро кабанчика заколет, сюда привезет, картошка опять же своя, капуста – не объем я вас.

– Сонька! – страдальчески закатила я глаза. – А ну кончай!!! Ты чего? Какое «объем»?!! Какое «с ранья»? Раз уж навязалась ты на мою голову – то будь спокойна, не брошу. Если, конечно, не накосячишь.

– Не накосячу! – истово помотала она головой. Потом подумала и добавила: – А это как – «накосячишь»?

Я выглянула в коридор, убедилась, что Дэна поблизости нет, присела к ней на кровать и пояснила:

– Сонька, говорю с тобой откровенно. Дэна я люблю без памяти, замечу чего меж вами – вылетишь без выходного пособия.

В глазах ее плеснулось крайнее изумление, и она, не сдержавшись, воскликнула:

– Так он же старый!

Я внимательно посмотрела на нее и спросила:

– А тебе – то сколько?

– Восемнадцать на днях стукнуло! – призналась она.

– Тогда может и правда старый, – задумчиво согласилась я. – Ну ладно, Сонь, я тебя честно предупредила. Если чего замечу – пеняй на себя. Хотя вообще – я девушка добрая, и жить ты у меня будешь как у Христа за пазухой.