Оборотень - Людмила Сурская Страница 4

Приехав к дому, торопливо покинув экипаж и стараясь не столкнуться с мама, заперлась в своей комнате. На разговоры с км-то не было никаких сил. Сославшись опять на головную боль, к столу не вышла. Надо подумать и поплакать. Неизвестно заснёт ли Натали в эту ночь, но Таня точно нет. Она же не каменная скульптура. За думами решила: здесь оставаться нельзя, ежедневно видеть блаженное лицо подруги и выслушивать любовные секреты, какие девушки имеют обыкновение нашёптывать друг дружке в задушевные минуты. Это выше её, Таниных сил. Хоть и любит она подругу, но предупреждать Натали об опасности бесполезно. Что касается Тани, она бы тоже не поверила и не послушала. А что она имеется, княжна теперь уверена. Крутить голову двум за раз порядочный не может… в этом она убеждена. В отношениях с Натали тоже не всё будет ладно. Во-первых, она не поверит ни единому её слову, а во-вторых, ещё наговорит гадостей в горячке, а Тани ой как не хотелось бы эту дружбу терять. Значит, надо воспринять всё так — подруга на руках своей судьбы качается, Таня своей. Придётся радоваться, что её Бог уберёг от такой участи, да и судьба была на страже, раз дала Натали первой шанс высказаться. К тому же Таня не бестолковая пустышка, а умная барышня. Если подумать это и не любовь, скорее всего, даже, а так придуманное увлечение. Нафантазировала. Ох уж этими глупыми пустыми фантазиями, мы губим в себе себя. Она его почти не знала и видела, любуясь, как и многие девицы издалека, только на балах. Отчего должна без больших душевных травм пережить такую неприятность и жить дальше. Но для наступления такого райского покоя и равнодушия, надо успокоиться и прийти в себя. «Кто против? Я за!» Лучше бы уехать в Париж, но маменька не позволит. Тогда непременно в поместье то самое, что папенька купил родовое Ветровых, а для Тани послужит приданным. «Чем плоха идея? По моему отлично!» К тому же, место, хоть и в глуши, а райское и чудным образом, стараниями папеньки, благоустроенное. «Конечно, как я не догадалась, — встрепенулась она, осенённая новой догадкой, — граф потому и продал, что весь в долгах, а болтали, мол, распродаёт потому, что собрался навеки распрощаться с Россией. Весёлая жизнь дорого стоит, а он именно такой и живёт. Папа прав, а я была словно суслик слепой. Всё лежало на поверхности, и можно было догадаться самой, так и было бы, если б не влюблённость. Именно она навела тень на плетень и лучше никогда, никогда не влюбляться. Теряются ориентиры и здравый смысл. А сейчас, самое правильное — бежать в поместье, подальше от беды и сраму… Да туда, непременно туда. Там чудесно, парк, лес, воздух. Но для этого нужно сказаться маменьке больной? Обманывать не хорошо, но что же делать, как поступить, если очень надо…»- Так-то разволновавшись, она долго не могла придумать себе подходящую болезнь. Но поднатужившись осилила.

Папенька её баловал и уступал во всём, а маменьку она страшно побаивалась. Папенька из старых титулованных князей. Когда-то давным-давно, дед папеньки прокутил некогда богатое состояние, оставив семью ни с чем. Отец папеньки немного выправил положение, а уж папенька, женившись на маменьке, развернулся на всю катушку. Маменька происходила из богатых, но абсолютно не родовитых промышленников. Внешности она была самой обычной и, учитывая своё происхождение, не смотря на деньги, рассчитывать на завидную партию не могла. За ней пробовал волочиться повеса камер-юнкер, но родитель, раскусив его намерения, быстро отбил тому охоту. Девушка приуныла. И тут такая удача. Молодой, привлекательный князь. Как выяснилось умный и весьма деловой. Их свела необходимость и воля интересов. Папеньке нужны были деньги, а родителю маменьки, получается деду Тани, титул и положение в свете, но вопреки всему, случилось так, что молодые с годами не отдалились, а дружба, зародившаяся между ними, перешла во что-то большее и на удивление всех, они полюбили друг друга. Жили дружно и счастливо, занимаясь каждый своим делом. Папенька достатком, а маменька домом. Теперь касательно папеньки, по положению своему в свете, она держала его на соответственной волне. Маменька изо всех сил старалась поддержать достоинство рода мужа и показать теперь их общее не малое состояние обществу. Таня смотрела на папеньку с маменькой в детстве с радостью, а позже с завистью, ведь ей было заметно, как их глаза до сих пор излучают любовь и счастье даже от того, что они рядом. Особенно это было заметно, когда маменька льнула к сильной груди папа и это её «Ах, Николя!» вызывало у романтической натуры Тани умиление и желание подражания. Маменька прожила всю жизнь правильно, не допуская, чтоб на неё кто-то бросил тёмное пятнышко, и по такому же строгому кодексу учила жить дочь. Мама зорко следила, чем она занимается и кого выбирает в подруги. Таня считала, что это папенькин титул сделал с ней такой перекос. Только после одобрения маменьки Тане разрешили дружить с Натали. Папа воспитания дочери не касался, считая, что девочку должна опекать мать. Научить всему, что умеет сама, к тому же женщине сподручнее быть полезной девочке. Алексеем же занимался лично папенька, не доверяя никому. Он давал ему неограниченную свободу и «карманные деньги», а за это Алёша должен был учиться и пристойно себя вести, не попадая в неприятности с полицией и избегая дурных компаний. Образование папенька ставил на первое место.

Но мужчины и женщины в России топтали разные половицы. Учитывая, что маменька дочке таких вольностей не позволяла, вот Таня и боялась, что она легко поломает все её планы относительно имения. Таня, конечно же, считала такое положение вещей настолько неоправданным, настолько и вредным. Но всё будет ещё хуже, высуни она язык. А ей ой как хотелось поскорее забыть о скороспешной влюблённости. А маменька, оставив её в Москве или отправившись сопровождать дочь в имение, испортит ей всю обедню. Ведь тогда прощай свобода. Ей уготовлена будет почти казарменная жизнь. Тут хорошо бы папа, сказал своё веское слово. Маменька не умеет с ним спорить, уступая тут же во всём. «Ах, как она его любит, позавидуешь!» Потянулись скучные дни. Так и не в состоянии придумать болезнь, она пошла по простому пути, прикинулась немощной. Вставать с постели не в силах — кружится голова. Ходить тоже не в силах — подгибаются ноги. После недели такой «хворобы», семейный лекарь посоветовал свежий воздух и покой. Таня ликовала. «Я молодец!» Алексей, глядя на её несчастное лицо, но совершенно хитрые глаза, скептически качал головой: «Любят эти девицы на выданье устраивать мороку с чувствами и здоровьем. С чего ей плохо, если кровь с молоком. Не иначе, как влюбилась». Подумать-то подумал, но предпочёл оставить при себе. Да и вызвать сестру на откровенность не смог. Маменька правильного вывода к счастью Тани в супротив Алёши не сделала. И выдумка Тани была близка к осуществлению. Когда маменьке пришлось выбирать между Италией и поместьем, она выбрала поместье, и Таню собрались отправить под присмотром гувернантки француженки, старой няньки и пары дворовых девок, маменькиных жандармов — Марфы и Прасковьи. Перед отъездом, маменька положила руку свою на её голову и молилась, призывая покровительство Божьего. А Таню просила научиться хоть немного прилично себя вести и не срамить их с отцом головы. Таня с трудом сдерживала улыбку, не в силах поторопить маменьку. Впереди ждала свобода. Отец тоже прижал к себе, без слёз, но с улыбкой объявил, что она воспитанная надлежащим образом барышня не даст повода тревожиться без определённой причины и сохранит на плечах свою голову. Он погладил головку дочери, которая стояла вся красная, опустив лицо вниз, и думала о том, что как они обманываются на её счёт. Таня поцеловала папеньку, скрывая в уголках губ улыбку, опустила эту самую голову ещё ниже. Родители, выказывая противоположность, опять сошлись в одном — быть разумной. А разве не поэтому она сбегает отсюда. «Но как они нежно друг на друга смотрят!» Княжна, катясь в экипаже, ликовала: «Моя взяла! Старая нянька будет спать, француженка читать романы и гулять, вздыхая в парке или саду, девки опасны, но как-нибудь одолею». Натали приезжала к ней пару раз навестить и, поохав над так некстати, неизвестно с чего, приключившейся болезнью, спешно укатывала готовиться к свадьбе. Носясь с визитами по Москве, она вскоре забыла о Тане. Оно и понятно, в счастье не до подруг. Но Таня сейчас была рада этому.