Ненастоящие - Лена Обухова Страница 4

В доме оказалось все в том же стиле: из маленькой прихожей, где полагалось оставлять верхнюю одежду и обувь, исследователи попали в большую гостиную. Не поражающую своими объемами и высотой потолка, без колонн и мраморного пола, но дорого и со вкусом обставленную: огромный кожаный диван, большой телевизор с плоским экраном над камином, низкие столики с вазами и фруктами. Лишь небольшой слой пыли да засохшие цветы давали понять, что в доме уже неделю не убирались, но запах по-прежнему оставался довольно свежим и приятным. Как будто хозяева уехали в отпуск и вот-вот вернутся.

Завернув за угол, Лиля тихо ахнула и остановилась. На полу чернела засохшая лужа, очевидно, крови, а рядом мелом было обведено тело. Точнее, тела уже не было, остался только силуэт.

– Хозяин семейства, Лев Никаноров, сорока пяти лет, именно здесь застрелил свою супругу Юлию, – поведал Серегин, глядя на лужу крови. – Очевидно, старшая дочь Анжелика услышала это, потому что ее труп нашли на лестнице на второй этаж. Наверное, она спускалась узнать, в чем дело, а увидев отца с ружьем, попыталась вернуться обратно, но не успела. Больше всех повезло сыну. Его убили выстрелом в затылок. Парень сидел в своей комнате за компьютером, в наушниках, играл в стрелялку. Он ничего не слышал и, скорее всего, даже понять не успел. После этого Никаноров снова спустился вниз, зашел в свой кабинет и застрелился из того же ружья.

Лиля еще раз окинула взглядом большую гостиную, подошла к широкой арке, за которой скрывалась лестница, заглянула на нее, увидев еще одну лужу крови.

– Да, теперь, когда я вижу все это своими глазами, я согласна, что выглядит это необычно, – сказала она, подарив Серегину обаятельную улыбку.

– Только это еще не все, – покраснел следователь.

Он вытащил из кармана сложенный вчетверо листок и протянул его Лиле. Дементьев и Ваня тут же заинтересованно подошли ближе. Лиля развернула листок, который оказался копией другого листа, в клетку, как будто вырванного из блокнота. На нем черной ручкой весьма необычным способом, напоминая рисунки, которые оставляют юные граффитисты на стенах недостроенных зданий, была выведена одна надпись: «Они ненастоящие».

– Что это? – спросил Дементьев, забирая у Лили листок, чтобы получше рассмотреть.

– Записка, которую написал Никаноров, – пояснил Серегин. – То есть не прямо записка, он написал это в блокноте, но есть основания полагать, что прямо перед тем, как схватить ружье и расстрелять семью.

– Основания? – переспросил Дементьев, посмотрев на бывшего коллегу.

Тот торопливо кивнул, как будто все еще находился в подчинении и боялся, что его выводы покажутся наставнику несостоятельными.

– Очевидно, перед убийством Никаноров пил виски, поскольку тот был разлит по всему его столу, а разбитая бутылка валялась на полу. Но блокнот лежал поверх мокрых пятен, значит, его взяли позже. Плюс там какие-то особые чернила, которые еще не успели засохнуть, поэтому наш эксперт и пришел к такому выводу. В крови Никанорова алкоголь обнаружен, правда, совсем крохотные дозы. Он точно не допился до чертиков. Просто выпил полбокала виски, затем по какой-то причине вспылил, швырнул бутылку в стену, написал эту фразу и схватил ружье.

ИИНовцы переглянулись.

– И что значит эта фраза? – не понял Ваня.

Серегин развел руками:

– К сожалению, я не знаю. И это кажется мне странным. Поэтому я и позвал вас.

Дементьев хлопнул бывшего коллегу по плечу и улыбнулся:

– Не переживай, разберемся. Мои ребята осмотрятся тут, хорошо? А ты мне пока папку с делом покажи, хочу изучить материалы подробнее. Ты же ее привез?

– Конечно, она в машине, – заверил Серегин, направляясь к выходу. Дементьев последовал за ним.

– Нет, ну ты слышала? – возмутился Ваня, когда за ними закрылась дверь. – «Мои ребята»! С каких это пор мы к нему в подчинение попали?

Лиля усмехнулась, но ничего не ответила. Подчиняться или даже чувствовать себя подчиненным ее брат терпеть не мог с детства. Возможно, это стало одной из причин, почему он никогда не работал «на дядю», хотя по первому образованию был физиком и долгое время даже числился сотрудником одного НИИ в Москве.

– Давай осмотрим дом, – предложила она. – Не хочется проторчать здесь весь день.

– Нам бы вообще пораньше закончить, – согласился брат, уже раскрывая прихваченный из машины чемоданчик. Этим чемоданчиком Ваня гордился не меньше своей крутой машины. Теперь, когда они стали официальной организацией, он потребовал у Войтеха покупки профессионального оборудования и лично собирал «тревожный чемоданчик физика», как он сам его называл. Лиля не знала названий всех приборов, которые в нем хранились, но Ваня уверял, что с их помощью может вычислять аномальщину не хуже экстрасенса Дворжака и мага Нева. – Если хотим еще засветло выехать, нужно до обеда управиться.

Лиля согласно кивнула и направилась к лестнице, решив осмотреть второй этаж, оставив Ване первый.

Тщательный осмотр занял почти два часа. Лиля старалась не нарушать порядок, но заглянуть в каждый потайной уголок, который мог бы раскрыть личности погибших, их увлечения, и, возможно, дать подсказку причины разыгравшейся здесь трагедии. Однако сколько бы она ни разглядывала вещи и обстановку, не могла найти ничего странного.

Младший сын Никаноровых Владимир увлекался компьютерными играми и фантастикой. Его полки были заставлены книгами известных писателей: кроме неоправданно, на Лилин взгляд, популярного Джорджа Мартина, здесь были томики и Сапковского, и Страуда, и Геймана, и многих других. Имена некоторых Лиле были незнакомы, но книги выглядели так, словно их не раз перечитывали. На стенах висели постеры из кинофильмов Марвел, а возле компьютера валялись фантики от конфет и чипсов.

Комната старшей дочери Анжелики давала понять, что девушка следит за внешностью, любит вечеринки и походы с подружками по магазинам: гардеробная была забита одеждой, для обуви выделен отдельный огромный шкаф, а от количества косметики на туалетном столике разбегались глаза. Лиля, тоже с пристрастием относившаяся к своей внешности, не выходившая из дома без уложенных волос, туши на ресницах и хотя бы легкой помады на губах, не могла похвастаться таким арсеналом. И тем не менее нашлось место здесь и учебникам, а найденная в ящике зачетка пестрела неплохими оценками.

Родительская спальня тоже не наводила на мысли о проблемах в семье: все чисто, аккуратно и красиво. Супруги спали вместе, в одной кровати, а противозачаточные таблетки на тумбочке Юлии давали понять, что и с личной жизнью у них все было в порядке.

Когда Лиля спустилась вниз, Ваня уже спрятал все свои приборы обратно в чемоданчик и задумчиво почесывал подбородок, глядя в большое французское окно в гостиной, за которым простиралась лужайка с беседкой и большим мангалом.

– Ну как результаты? – поинтересовалась Лиля.

– Да никак, – досадливо махнул рукой брат. – Ни тебе повышенного уровня радиации, ни высокой концентрации серы, которые могли бы натолкнуть на мысль, что здесь побывал злобный демон, заставивший хозяина дома расправиться с семьей.