Хорья фабрика - Елена Крылова Страница 39

− А кто этот инвалид? – спросила я, указав через стекло на одноногого карлика, который, несмотря на свое положение, бегал на своем деревянном протезе куда шустрее всех остальных, не забывая при этом мощно и нецензурно отчитывать коллег.

Уже задав этот вопрос, я осознала его бестактность, но успокоила себя той мыслью, что по моим наблюдениям как раз тактичность в этом мире приветствуется меньше всего. И, в самом деле, Доктор и не повел и бровью, наоборот, его лицо как будто просияло:

− О, это Ти-Жан-Педро. Его душа черна, как мои зубы, но ум поистине ясен. Как раз сейчас он идет помочь близнецам Мараса прикрепить датчики к мрюку.

Сначала я не поняла, что означает произнесенное им слово, но почти сразу же заметила рядом с братьями крупное животное, которое неподвижно лежало в некоем подобии загона. Внешне существо напоминало кабана, но с той разницей, что вместо рыла мрюк был наделен хоботком, как у тапира. Плюс, «кабан» этот был альбиносом, и сквозь его белую щетину местами просвечивала кожица нежно-розового оттенка, который совершенно не вязался с грубым видом животного.

− Никогда не встречала подобных существ, − призналась я. – Он у вас вроде лабораторной мыши?

− Не понимаю, о чем ты, и причем здесь вообще мыши, но мы действительно ставим на нем опыты, если ты клонишь к этому. Данное животное известно тем, что в момент предполагаемой опасности оно притворяется мертвым, собственно, отсюда и произошло его название: мрюк, мрюха, мрюшек… Благодаря этой его повадке нам крайне удобно с ним работать. Чтобы оно нас к себе подпустило, нам даже не приходится его усыплять, ведь снотворное пагубно сказывается на чистоте эксперимента.

− Но насчет меня вы не переживали, − не удержалась я от комментария. – Так какие же именно опыты вы с ним проделываете?

− Уже несколько раз мы посылали его в параллельные вселенные и возвращали назад. Такие перемещения живого существа помогают нам лучше изучить процесс переброски людей между вселенными, а вслед за этим – понять, как его остановить. Пока что это самое большее, что мы можем сделать для стабилизации обстановки.

Как раз сейчас мы планируем совершить еще одно перемещение мрюка, и это будет одно из самых долгих его путешествий – возвращение мы планируем не раньше, чем завтра утром. Для перемещения и нужны все те устройства и датчики, которые сейчас на него крепят.

Близнецы действительно занимались этим делом, и лежащий «трупом» мрюк уже был густо укутан проводами, как паутиной. Но, когда к ним подбежал на своей деревянной ноге Ти-Жан-Педро, он начал срывать то, что уже прикреплено и переделывать все по-своему.

В этот момент в моей голове выскользнула наружу давно плескавшаяся там, как рыба в мутной воде, мысль, и я медленно произнесла:

− Кажется, я начала догадываться, зачем вам я… В самом начале разговора вы ловко обошли стороной этот вопрос.

− Было лучше, чтобы ты поняла сама.

Внезапно мне показалось, что все вокруг происходит на дне океана. Меня словно обволакивала мутная вода, затормаживая наши с Доктором движения и речь. В ушах зашумело, как будто в них тоже залилась вода. Помолчав немного, я произнесла:

− Вы ведь не можете все время проводить эксперименты только на животных, верно? Поэтому ко мне тоже будут прикреплять датчики и куда-то отправлять. И это будет продолжаться снова и снова, пока я окончательно не сойду с ума и не потеряюсь в одном из захолустных мирков.

− Ну-ну, ты сильно все преувеличиваешь. Но, в целом, ты права. Тебе придется помочь нам, поскольку другого выхода из ситуации я не вижу.

В ясных глазах Самеди отразилась печаль, а мои зрачки (и я сама это почувствовала), стали расширяться, постепенно наливаясь черным страхом. Ужас накатывал по мере того, как приходило понимание: по отношению ко мне они способны на все, а запускание иголки в мое тело и последовавшее за этим заточение в комнате было пока что детским лепетом.

Проницательный Доктор Самеди прочитал мои мысли, и прежде, чем я успела издать хоть один звук или дернуть хоть одним мускулом, коротко мотнул головой. Мгновенно в помещении возникли его помощники − уже не близнецы Мараса, которые сейчас были заняты работой с мрюком, а другие, незнакомые мне люди. Они крепко взяли меня под руки и повели обратно в «камеру».