Преисподняя - Джефф Лонг Страница 37

Согнувшись под тяжестью снаряжения, Айк тащился мимо солдат в формах «ниндзя» — черный камуфляж для подземных действий; кто не при исполнении, были в армейских свитерах, в тренировочных брюках. Но куда бы ни шли солдаты — на тренировку, на мессу, поиграть в баскетбол, в гарнизонный магазин проглотить пару пирожных или выпить соку, — у всех и каждого с собой были винтовка или пистолет — про бойню двухлетней давности никто не забыл.

Из-под своих висящих, как веревки, дредов Айк косился на гражданских, которых тут становилось все больше. В основном сюда ехали шахтеры и строители, встречались наемники и миссионеры — передовой отряд колонизации. Когда Айк уезжал — два месяца назад, — их было лишь несколько десятков, теперь, кажется, стало больше, чем солдат. И конечно, они вели себя с высокомерием большинства.

Айк услышал звонкий смех и вздрогнул, увидев троих проституток, на вид лет под тридцать. У одной была не грудь, а настоящие волейбольные мячи. Впрочем, она удивилась при виде Айка гораздо больше. Соломинка, через которую она тянула какой-то напиток, выскользнула из розовых губ, и женщина изумленно уставилась на него. Айк отвернулся и поспешил убраться.

Лагерь рос, и очень быстро. Как сотни подобных поселений во всем мире, этот рост характеризовался не только появлением новых кварталов и поселенцев; о многом говорили используемые материалы. Здесь царил бетон. Дерево считалось роскошью. Развитие производства металлопроката требовало времени, а также наличия вблизи необходимых руд. А бетон нужно лишь взять — выскрести из пола или стен. Дешевый, удобный, прочный цемент был самым ходовым материалом и питал дух первопроходчества.

Айк вошел в сектор, где два месяца назад жили рейнджеры. Теперь все — полосу препятствий, и башню для тренировок по спуску, и полигон для стрельб — прибрали к рукам поселенцы, наводнившие лагерь. Чего тут только не было — палатки, навесы, цыганские шатры. Гул голосов и дикая музыка обрушились на Айка, словно жуткая вонь.

Единственное, что напоминало о бывшем штабе подразделения, — два блока-кабинета, скрепленные скотчем. Потолок у них был из картона. Айк прислонил рюкзак к стене, посмотрел на бродивших кругом работяг и головорезов и решил взять его внутрь. По-дурацки себя чувствуя, постучал в картонную стену.

— Войдите! — рявкнули оттуда.

Бранч говорил с кем-то через портативный компьютер, кое-как установленный на коробки с консервами; с одного боку валялся шлем, с другого — винтовка.

— Элиас! — приветствовал его Айк.

Бранч радости не выказал. Его маска из шрамов и рубцов сморщилась в брюзгливую гримасу.

— А, блудный сын! — сказал он. — А мы как раз о тебе говорили. — И майор повернул ноутбук.

Теперь Айк мог видеть лицо на экране и сам находился в поле зрения видеокамеры. На связи был Джамп Линкольн, один из бывших товарищей Бранча по воздушно-десантным войскам, а теперь офицер, начальник лейтенанта Мидоуза.

— Ты, видно, остатки мозгов растерял? — спросило у Айка изображение на мониторе. — Мне на стол минуту назад лег рапорт. Там сказано, что ты отказался выполнять приказ. В присутствии всего вверенного лейтенанту отряда. И что ты, угрожая ему, направил на него оружие. Ты можешь что-нибудь сказать, Крокетт?

Айк не стал прикидываться дурачком, но и сдаваться тоже не собирался.

— Быстро как лейтенант пишет, — заметил он. — Мы прибыли всего минут двадцать назад.

— Ты угрожал офицеру? — Динамик ноутбука придавал лаю Джампа какой-то металлический оттенок.

— Возражал.

— В боевых условиях, в присутствии подчиненных?

Бранч покачал головой, выражая недовольство.

— Этот человек нездешний, — объяснил Айк. — Из-за него один парень оказался покалечен. Я не видел смысла разделять его заблуждение. И в конце концов я его убедил.

Косое изображение Джампа кипело от злости. Наконец он сказал:

— Я считал, что район чист. Предполагалось, что это пробный марш для Мидоуза. Хочешь сказать, вы наткнулись на хейдлов?

— Ловушки, — пояснил Айк. — Многовековой давности. Думаю, с каменного века там никто не ходил.

Айк не стал напоминать, что его как раз и отправили пасти не в меру шустрого выпускника СПОР. [10]

На экране возникло изображение настенной карты.

— Куда они подевались? — спросил Джамп. — У нас не было столкновений с противником уже несколько месяцев.

— Не беспокойтесь, — сказал Айк. — Они где-то внизу.

— Не уверен. Иногда мне кажется, что хейдлы отступили окончательно. Или вымерли от какой-нибудь болезни.

Бранч быстро вмешался.

— На мой взгляд, ситуация патовая, — заявил он Джампу. — Мой клоун обезвредил твоего. Думаю, мы договоримся.

Оба майора знали, что Мидоуз — хуже землетрясения. И конечно, вместе с Айком его больше не пошлют. Айка это устраивало.

— Растак вас, — сдался Джамп. — Засуну рапорт подальше. На этот раз.

Бранч продолжал смотреть на Айка.

— Не знаю, Джамп, — сказал он. — Может, хватит нам с ним нянчиться?

— Элиас, я же знаю, что у тебя на него особые надежды, — возразил Джамп. — Но я говорил — не зацикливайся. С бумажной посудой нужно поосторожнее. Говорю тебе, они те еще штучки.

— Спасибо за рапорт. Я твой должник. — Бранч ткнул в кнопку «Выкл.» и повернулся к Айку. — Отлично, — начал он. — Скажи, тебе что — жить надоело?

Если майор и ждал от собеседника раскаяния, то напрасно. Айк взял несколько ящиков и сделал себе сиденье.

— «Бумажная посуда», — произнес он. — Что-то новенькое. Военный жаргон?

— Цэрэушный, если тебе непременно нужно знать. Означает «попользовался и выбросил». В ЦРУ так обычно называют разные туземные спецоперации. А тут речь идет о молодцах вроде тебя, которых мы добыли из глубин и используем как разведчиков.

Айк сказал:

— Это вроде как твоя идея.

Настроение у Бранча было по-прежнему гнусное.

— До чего же ты вовремя выступил. Конгресс закрывает нашу базу. Продает ее. Какой-то своре корпоративных гиен. Оглянуться не успеешь, а правительство проиграло очередному картелю. Мы делаем всю грязную работу, а международный бизнес тут как тут со своей службой безопасности, разработчиками, горным оборудованием. Мы льем кровь, а они купоны стригут. Мне дали три недели, чтобы перевести все подразделение во временные кварталы на глубине две тысячи футов под лагерем «Элисон». Времени у меня мало, Айк. Я тут кишки надрываю, чтобы тебя вытащить, а ты, значит, угрожаешь офицеру в боевой обстановке.

Айк поднял два пальца:

— Больше не буду, папочка!

Бранч шумно выдохнул. Он с отвращением оглядел свой крошечный кабинет. По соседству грохотал сотнями децибел какой-то кантри-вестерн.