Им помогали силы Тьмы - Деннис Уитли Страница 34

Грегори улыбнулся.

— Знаете, я ничего не почувствовал. Просто чудо какое-то. Спасибо вам, доктор, за то, что облегчили мои страдания.

Три дня подряд Малаку приходил к Грегори утром и делал ему перевязки под гипнозом. На четвертый день у Грегори появилось странное предчувствие, что доктор придет не утром, а во второй половине дня. Так и случилось на самом деле. Когда он поделился с Малаку этими наблюдениями, тот улыбнулся и сказал:

— Это прекрасно, что вы предчувствовали мой приход. Я задумал это и передал вам свою мысль, а вы ее приняли — что и требовалось доказать.

Но Грегори по этому поводу не выказал особого энтузиазма, наоборот, он слегка даже забеспокоился:

— Если я позволяю вам вводить меня в гипнотический транс для обезболивания, то это вовсе не означает, что я стремлюсь подчинять свою волю вашей. Если же у вас сложилось такое мнение, то я предпочитаю оставить наши дальнейшие эксперименты.

Малаку не был согласен с такой постановкой вопроса:

— Передача мыслей на расстояние, общение таким путем между двумя людьми отнюдь не означает, что один из них управляет волей другого. Это честное партнерство. Чтобы доказать вам правоту своих слов, я предлагаю, чтобы вы, коль скоро мы уже достигли какого-то взаимопонимания, пусть даже и незначительного, попробовали передать вашу мысль мне. Завтра я приду тогда, когда вы меня позовете, договорились?

Грегори был заинтригован и согласился принять участие в этом эксперименте. Чтобы действовать наверняка и исключить всякое мошенничество со стороны чернокнижника, он дождался середины дня и сосредоточился в течение десяти минут на просьбе, чтобы Малаку пришел к нему. Тот моментально пришел, сияющий от удовольствия.

Присев около кровати, он посерьезнел и заговорил:

— Теперь я вам объясню, зачем мне нужно, чтобы между нами установилась телепатическая связь. Звезды, как я вам уже говорил не так давно, предсказывают мне, что в будущем нам с вами придется работать вместе против нацистов. Когда придет этот час, возможность общаться между собой на расстоянии, не прибегая ни к каким техническим средствам, могла бы оказать нам неоценимую услугу.

С этим спорить Грегори и не пытался: действительно, преимущества от такого необычного средства общения между двумя секретными агентами не вызывали никаких сомнений. Грегори согласился настраивать свой мозг на волну Малаку, чтобы разработать свои способности. Для этого они договорились, что англичанин будет зачитывать мысленно отрывки из книг, а Малаку постарается передавать ему сводки новостей.

Но поначалу сеансы телепатии протекали не очень гладко: были и полные провалы, правда, были и успехи, редкие, но вселявшие надежду. Через неделю таких умственных упражнений телепатическая связь вроде понемногу начала налаживаться. Этим экзотическим путем, например, Малаку передал Грегори, что германское радио больше не хвастается тем, что в два счета уничтожит десант союзников на плацдарме в Салерно; что захвачен Родос, а это означало, что пока удерживается этот бастион поблизости от побережья Турции, все надежды Черчилля втянуть Турцию в войну на стороне союзников заведомо обречены на провал.

Грегори оценивал такой поворот как стратегическую неудачу, но в конце месяца Малаку предсказал, что вскоре дела у союзников будут совсем не так уж и плохи. Он оказался, как всегда, прав. Русские снова пошли в наступление и отобрали у немцев Смоленск, затем 2 октября немцы заявили о том, что производят «стратегический» отвод своих войск на заранее подготовленные рубежи, и позволили американской пятой армии войти в Неаполь.

А на следующий день после этого Грегори сказал Малаку:

— У меня нет ни малейшего желания, чтобы игры, в которые мы с вами играем, каким-то образом затрагивали ваши и мои личные дела, но вчера, когда я в первый раз выходил с вами на связь, у меня создалось впечатление, что вы беспокоитесь о Хуррем. Она не заходила ко мне уже несколько дней, и я подумал, уж не заболела ли она часом?

— Нет, она здорова, — мрачно сказал Малаку. — Но вы правы, я очень за нее волнуюсь. Надеюсь, вы помните, что жена Германа Гауффа была найдена мертвой после ночного налета на Пенемюнде. Прошло шесть недель, и он не дает Хуррем проходу, требуя, чтобы она вышла за него замуж.

— Понимаю, — задумчиво промолвил Грегори. — Жаль, пожалуй, что он убежденный наци, да еще впридачу и возможный убийца собственной супруги. В создавшейся ситуации можно понять ее неприятие. Но повторное замужество — это то, что ей сейчас необходимо, чтобы взять себя в руки.

Малаку даже подскочил при этих словах, с безумным взглядом он закричал:

— Моя дочь — это все, что у меня есть в этой жизни! Пусть лучше умрет, чем достанется этой нацистской свинье!

Слегка удивленный такой бурной реакцией, Грегори больше не возвращался к опасной теме, но совершенно четко ощущал, что беспокойство Малаку день ото дня возрастает. К середине октября неожиданно выяснилось, что не одна лишь Хуррем была причиной его подавленности. 15 октября, осмотрев ногу Грегори и наложив бинты, он сказал:

— Последние дни меня преследуют дурные предзнаменования. У вас, очевидно, произойдут кардинальные перемены, они, впрочем, не грозят ухудшению вашего здоровья, но окажутся довольно сильными, чтобы нарушить так успешно установившуюся между нами телепатическую связь. Могу лишь добавить, что перемены эти произойдут в непосредственном нашем окружении.

Больше Малаку ничего не объяснил, а Грегори, поломав голову, успокоил себя мыслью о том, что сам он все равно не может изменить ход событий. Рано утром 17 октября предсказания Малаку сбылись самым неожиданным образом. За окном было еще темно, когда Грегори разбудил склонившийся над ним чернокнижник. Оккультист произнес хриплым голосом:

— Звезды никогда не обманывают. Вернулся Купорович. Он покрасил волосы, подстриг брови и отрастил усы — так что в первый момент я его даже не признал.

Он приехал из Швеции и привез с собой хирурга и сестру-сиделку.

Грегори вскочил:

— Вы хотите сказать… вы хотите сказать, что они прооперируют меня и приведут в порядок мою ногу?

— Именно это они и собираются сделать.

— Тогда позовите же их сюда! Пусть хирург осмотрит ногу и скажет, в состоянии ли он ее выправить или нет.

— Нет, потерпите немного. Доктор — человек в летах, а им пришлось преодолеть расстояние от Гриммена до Сассена пешком и еще нести на себе багаж. Доктор сказал, что ему необходимо поспать несколько часов перед осмотром вашей раны.

— Ну он — ладно. А Стефан? Где Купорович? Ему такие полночные прогулки нипочем — я же знаю! Приведите его ко мне, мы, с ним потолкуем. Ах, мой старый, верный дружище! И как я только мог вообразить, что он покинул меня в беде?

— И он, и сестра горят желанием немедленно увидеть вас. Я их оставил внизу освежиться бокалом доброго вина, а сам поспешил известить вас о новом повороте в вашей судьбе. Сейчас я позову их.