Пожиратель мух - Кирилл Алексеев Страница 33

Катя неторопливо и тщательно взвешивала варианты, будто речь шла не о спасении собственной жизни, а об удачной сделке, которая должна принести миллионную прибыль компании. В какой-то момент она даже пожалела, что под рукой нет бумаги и ручки, чтобы набросать простенькую схемку возможного развития событий. Стрелочки, кружочки, крестики – ей всегда легче думалось, глядя на эти mind map.

Не переставая размышлять, Катя сделала несколько осторожных шагов. Поврежденная лодыжка побаливала, но ходить не мешала. Знать бы, как она поведет себя, если опять придется бежать.

Все-таки стоит попробовать добраться до машины. Ключи должны были остаться в замке зажигания. В «девятке» был фонарь, был ее телефон в сумочке. В конце концов, она сможет запереться и дождаться утра. И потом, рано или поздно этот неудачник Сергей должен хватиться их. Ему вполне может хватить ума заехать на базу. Тогда он обнаружит машину. А вот искать ее в лесу ему в голову не придет, это точно.

Решение было принято. Она осторожно («только очень осторожно, девочка моя») подкрадется к воротам базы и спрячется в кустах. Она просидит в них ровно столько, сколько понадобится, чтобы убедиться в том, что людоеда нет поблизости. А потом быстро и очень тихо заберется в машину. И если («о господи, сделай так») ключи окажутся на месте, к утру она будет в городе. Ну, а там уж она подумает, что делать. Там будет много времени подумать.

Катя в последний раз прокрутила в голове план, нашла его хоть и далеким от совершенства, но единственно возможным в данной ситуации, и направилась в сторону базы. Она от всей души надеялась, что не делает ошибку. А если и делает, то эта ошибка обойдется ей не слишком дорого.

Она прошла половину пути, держась рядом с дорогой, но не выходя на нее, когда тишину ночного леса прорезал автомобильный гудок. Звук был таким неожиданным и пронзительным, что Катя подпрыгнула. Она метнулась в сторону, прижалась к дереву, будто хотела забраться внутрь него, и замерла с бешено колотящимся сердцем.

Мысли бежали, обгоняя одна другую. Кто это мог быть? Незнакомец? Зачем ему сигналить? Он должен сидеть тихо, как паук в середине паутины, ожидая, когда в нее угодит муха. Чудом выживший Андрей? Господи, да после такой раны не выживет и Дункан Мак Клауд! Витя? Сергей? Кто-то еще, случайно («ну да, конечно, глухой ночью это обычное дело») забредший на базу и увидевший брошенную машину?

Снова раздался гудок. Долгий и требовательный. А потом послышался голос. Из-за расстояния разобрать слова было невозможно, но Кате показалось, что она слышит свое имя. Голос принадлежал не людоеду, это точно. Его она запомнила на всю жизнь. Глухой, хрипловатый, в ночных кошмарах она еще не раз его услышит. Если доживет до ночных кошмаров.

На размышления ушло несколько секунд. Когда кто-то снова надавил на сигнал, Катя отлепилась от дерева и осторожно двинулась к «девятке». Когда не знаешь, что делать, делай шаг вперед – она была согласна с этой поговоркой на все сто.

* * *

Виктор только-только успел осмотреть ближайший к дому сторожа коттедж и убедиться, что никто не бывал в нем с лета, когда вспышка невыносимой головной боли заставила его пошатнуться и сесть на каменные ступени крыльца. Он обхватил голову руками, словно боялся, что она разлетится на мелкие осколки. Ладони обожгло, но он даже не заметил этого.

И тут же в голове прозвучал чужой хриплый голос: «Г-г-горит, г-горит! Х-хитрая м-м-муха. С-сей-час я п-п-приду к т-т-тебе».

Этот же голос он слышал тогда, в подвале. И посчитал, что это слуховая галлюцинация. Что ж если у него в мозгу действительно опухоль, то еще и не такое возможно. Но почему эта галлюцинация один в один похожа на голос психа в дождевике? В подвале ему эта мысль в голову не пришла. Но сейчас Виктор отдал бы разламывающуюся от боли голову на отсечение, что голос принадлежал психу-заике.

Ни в какую антинаучную ерунду вроде телепатии Виктор не верил. Он твердо знал, что подобных штучек нет и быть не может. Все, что люди относят к паранормальным явлениям, на восемьдесят процентов шарлатанство, а оставшиеся двадцать – отклонения в психике. Это так же верно, как то, что Земля вращается вокруг Солнца, а не наоборот. Итак, если отбросить мысль о чтении мыслей на расстоянии, остается одно – он галлюцинирует. Если это просто результат нервного напряжения – все более или менее в порядке. Небольшой отдых, и никаких голосов он никогда больше не услышит. А если нет? Если все дело в дряни, которая пожирает его мозг, клетку за клеткой?

Новая вспышка боли отвлекла его от этих мыслей.

На этот раз голос прозвучал так ясно и четко, будто незнакомец сидел рядом: «В-все г-г-горит! Г-горит!»

Виктор невольно вздрогнул и оглянулся. Слава богу, на крыльце никого не было. Никаких психов. Он перевел дух и осторожно помассировал виски. К его удивлению, боль растаяла, как льдинка в кипятке.

– Ну надо же, а? – он попытался усмехнуться, но усмешки не получилось.

Ему было страшно. И самое смешное, он не мог понять толком, что его напугало больше – сам факт галлюцинации, или та запредельная нечеловеческая злоба в голосе психа-заики. Глупо, очень глупо! Подумать только – бояться собственных глюков! Нет, само собой, ничего хорошего в них нет. Галлюцинация – верный признак того, что у тебя что-то не в порядке с головой.

«Но испугался ведь ты не этого. По-настоящему испугался, я имею в виду. Тебя напугал этот чертов голос и слова, которые он произнес. Бред? Да, конечно, бред. Но, ведь тебе стало страшно, что он на самом деле сейчас придет и сожрет тебя… Господи, вот так, наверное, и сходят с ума… Сначала слышат голоса, а потом начинают их бояться. Соберись, дружище, соберись. Ты же профи… И ты знаешь, знаешь, что глюк – это всего лишь глюк».

– Когда выберусь отсюда, пойду к Кудрявцеву. К чертям собачьим все это паскудство. Пойду к Кудрявцеву и скажу: «Все, дружище, я, кажется допрыгался, давай, лечи». Вот так прямо и скажу, – бормоча, Виктор спустился с крыльца и вышел на дорожку, ведущую к следующему коттеджу.

Через двадцать минут все три коттеджа были тщательно осмотрены – спасибо Коле за связку ключей. Покончив с домами, Виктор добрел до стоявшей особняком на берегу реки бани. Это было единственное здание, на которое городские чиновники и предприниматели не жалели денег. Все было сделано на высшем уровне – бассейн, парная, сауна, две комнаты отдыха. На втором этаже бильярд и кладовая. По сравнению с коттеджами, в которых не было даже горячей воды, а туалет – дырка в цементом полу, один на два этажа, – баня казалась чуть ли не дворцом.

Едва открыв дверь, ведущую в небольшой холл, Виктор почувствовал хорошо знакомый запах. Пахло так же, как в подвале. Вонь разлагающегося тела не спутаешь ни с чем.

Он постоял, не решаясь заходить внутрь. Увидеть еще один изуродованный труп – удовольствие более чем сомнительное. Если бы не Андрей с Катей, он закрыл бы дверь и убрался отсюда к чертовой бабушке. Пусть потом милиция любуется результатом работы этого психа, а с него хватит и подвальных приключений. Но беда в том, что здесь запросто мог быть и Андрей. Кто знает, может, у свихнувшегося придурка такое развлечение – запирать в одной комнате живого человека с трупом. И не такие фантазии встречаются. Как-то один клиент доверчиво поведал ему о своих, хе-хе, сексуальных грезах. Онанируя, этот благообразный набриолиненный менеджер известной сети обувных магазинов представлял, что ест жареные женские пятки. Господи, что только в головах у людей не творится. Так что все возможно, все.