Рука дьявола - Дин Винсент Картер Страница 33

— Что ты с ним делаешь?

— А ты как думаешь? Он поможет мне закончить исследования. Попомни мои слова, обо мне напишут не одну книгу. Тебе оказана честь содействовать великому делу, и ты не можешь просто взять и все бросить.

Услышав это, мужчина запрокинул голову и рассмеялся. Смех был хриплый, противный. Матеру он не понравился.

— Да уж, книги о тебе точно напишут! — проговорил хозяин гавани. — Ты же чокнутый! Знаю я, чем ты тут занимаешься. Ненормальный!

Такая грубость Деррингера не удивила меня, но Матер как с цепи сорвался.

— Попридержи язык, невежда! Ты понятия не имеешь, каких высот в науке я достиг! Обормоты вроде тебя никогда не задумывались о чудесах человеческого тела! И этот деревенщина еще смеет глумиться над моей работой! Делай, что велено, если хочешь получить свои деньги.

Деррингер немного помолчал, а потом схватил Матера за лацканы куртки.

— Это ты попридержи язык, а не то я сам проведу парочку экспериментов! — Он выпустил извивающегося Матера и оттолкнул его от себя. — А что до денег, то придется раскошелиться. Штуку за разбитую лодку, и еще две за мое молчание.

— Что?! Тысячу фунтов за эту развалюху?! Да ни за что! Не стану я платить такие деньги!

— Еще как станешь, мистер.

— Неужели? — Матер расхохотался, что явно не привело Деррингера в восторг. — Ну, насмешил! Думаешь, я буду отстегивать деньги по первой твоей просьбе?

— Вот-вот, так я и думаю. Не то шепну кое-кому, чем ты тут занимаешься. Нравится?

— Тебе меня не запугать, мерзавец!

— Что?!

— Что слышал. Я повторять не буду.

— Ладно, пожалуй, пора звонить в полицию. Тебе ведь есть, что скрывать, верно? Легавым тут работы на неделю, не меньше. — На его лице появилась торжествующая улыбка. — Каково, а?

— Ничего у тебя не выйдет. Изволь делать, что сказано, не то останешься без денег.

Атмосфера накалялась. Двое мужчин сверлили друг друга взглядами. И вдруг я снова услышал женский голос.

— Приготовься. Тебе будет неприятно на это смотреть.

— На что?

Все произошло очень быстро. Матер выхватил из-за пояса кинжал и глубоко вонзил его в живот Деррингера. Несколько секунд здоровяк недоуменно разглядывал Матера, потом опустил глаза на его руку, увидел кинжал и увеличивающееся красное пятно на своей рубашке. Он начал сильно кашлять. Это было ужасно. Матер вытащил изогнутый клинок из его тела. Деррингер рухнул на спину.

Я отвернулся, и меня вырвало. Зверское убийство хозяина гавани доказывало, что и я сам на волосок от смерти. Чтобы не стать следующей жертвой, необходимо срочно что-то предпринять. Но что?

Когда же закончится этот кошмар? — беззвучно закричал я в пустоту.

— Скоро, — пришел ответ. — Очень скоро.

Я оглянулся на Матера, который уже бежал ко мне.

Господи, она права! Все скоро закончится! Он убьет меня!

Но он не убил. Матер только перерезал путы и рывком поставил меня на ноги. Боль сковала мои члены, и на короткий миг я испугался, что не смогу идти. Матер живо втолкнул меня в дом и провел в спальню. Затем снова связал руки за спиной.

— Без глупостей, молодой человек. Я сразу узнаю, если что не так, и тогда пеняй на себя! — Он помахал кинжалом у меня перед носом, доказывая, что не шутит. Впрочем, в этом не было необходимости.

— Куда ты собрался?

— Пойду к Деррингеру. Он у меня поплатится. Сожрет свои слова обратно! И не только слова. — Капля пота скатилась со лба Матера. — Ты когда-нибудь интересовался, может ли человек съесть собственные кишки?

С этими словами, от которых меня опять начало мутить, он запер дверь спальни и вышел на улицу. Подняв голову, я увидел, что деревянная панель, за которой был вольер, отодвинута. Но самого насекомого я не заметил.

Тошнота усиливалась. Матер был настоящее чудовище, демон во плоти, им двигал чистой воды садизм. Попытавшись растянуть веревку, я понял, насколько ослаб. Будь мои руки свободны, я бы все равно ничего не предпринял. Меня одолевало отчаяние. Я привалился к стене, чувствуя, как на одежде медленно засыхает грязь.

В вольере я заметил какое-то движение. Комар выбрался из своего укрытия. Мои веки внезапно налились свинцом, перед глазами все поплыло. Я вспомнил женский голос, якобы принадлежавший Нян Зиеп. Какая нелепость! Я ни на секунду не сомневался в том, что все это мне пригрезилось.

— Сейчас отключусь, — пробормотал я, неизвестно к кому обращаясь, и уронил голову на грудь.

Меня накрыло абсолютное спокойствие и тишина. Перед глазами стояли какие-то неясные образы. Она стремилась пробиться в мое сознание, но что-то ей мешало. Мне мерещилось, что я лечу в полную темноту. Потом она ослабила хватку, и стало холодно.

Когда я очнулся, зубы мои стучали, шея нестерпимо болела. Я поднял голову и к своему ужасу увидел в дверях спальни Матера. От страха у меня перехватило дыхание. Он стоял, сжимая в руке кинжал, с которого капала вода и кровь. Я посмотрел ему в глаза, пытаясь угадать, что он задумал. Матер переводил взгляд с меня на вольер. Казалось, ему не терпится что-то сделать, но он еще не готов.

— Я просто разозлился, ясно? — Матер вытер кинжал и положил его на кровать. — Удивительно, как быстро вранье входит в привычку человека, — сказал он, глядя в окно.

Хватит издеваться, делай свое дело! — думал я. Но Матера точно что-то удерживало, а неспособность исполнить задуманное сводила его с ума. Он терял терпение и ясность мысли.

— Надо полагать, Сомс тебе все рассказал. Зря я заставил его мне помогать. Но эксперименты, они… они полностью меня захватили. Это как необыкновенное приключение! Только начнешь, и уже нельзя остановиться.

Матер был безнадежен. Я потерял веру в спасение. Физически и духовно я был сломлен, во мне не осталось желания бороться за жизнь. Я внутренне молил о пощаде человека, который пощады не знал.

— Но я ни о чем не жалею, — продолжал он. — Мне дарована возможность познать то, что остальным и не снилось! — Тут Матер мерзко засмеялся и подошел к вольеру. — Все благодаря ей.

— Вот как.

— О да! Это ведь она предложила поселиться здесь. На острове были все условия для плодотворной работы. Я даже не ожидал, что добьюсь такого успеха. Мы просто использовали ее в качестве приманки — чтобы приглашать на остров алчных до сенсаций дураков.

— Меня будут искать. И не только редактор, но и остальные коллеги. Они придут за мной. Обязательно придут.

— Коллеги — не друзья и не родственники. Им нет до тебя дела. У них есть заботы и поважнее. А даже если кто и приедет в Трист, мой друг Деррингер все устроит…

— Он мертв.

— Ах да! — Матер, очевидно, забыл об этом. — И правда, мертв! Зачем только я его убил? — Он перевел взгляд с кинжала на вольер. — Зачем я это сделал? — повторил он уже громче.