Пропавшие девочки - Лорен Оливер Страница 3

http://www.VestnikPoberezhja.com/15ijulya_zderzhaniya

Тяжелая ночь выдалась у отделения Мейн Хайтс. Между полуночью и часом ночи трое местных подростков совершили серию мелких краж к югу от 23-го шоссе. Сначала сотрудники полиции выехали на вызов в магазин «7–11» на Ричмонд-Плейс, где семнадцатилетний Марк Хаас, шестнадцатилетний Дэниэл Рипп и девятнадцатилетний Джейкоб Рипп, угрожая служащему, похитили две упаковки пива, четыре коробки яиц, три пачки «Твинкиз», а также три колбаски «Слим Джим».

Полиция преследовала подростков до улицы Саттер-Стрит, где они сломали полдюжины почтовых ящиков и закидали яйцами дом мистера Уолтера Мидлтона, учителя математики в старших классах (который, как нам удалось узнать, угрожал завалить Хааса на экзамене, из-за того что тот списывал).

В конце концов полиции удалось задержать нарушителей в парке Каррен, но к тому времени они успели украсть рюкзак, две пары джинсов и кеды из общественного бассейна. Одежда, как сообщает полиция, принадлежала двум подросткам, которые решили искупаться голышом. Последние были доставлены в участок Мейн Хайтс (надеемся, все же после возвращения им одежды).

Дэнннннннни… просто легенда.

Комментарий от: grandtheftotto в 12:01

Заняться больше нечем…

Комментарий от: momofthree в 12:35

Ирония в том, что эти парни наверняка в скором времени сами будут работать в «7–11». Как-то не вижу эту тройку в будущем нейрохирургами.

Комментарий от: hal.m.woodward в 14:56

Искупаться голышом? Они там не окоченели?: P

Комментарий от: Prettymaddie в 19:22

А почему в статье не приводятся имена «подростков, которые решили искупаться голышом»? Незаконное проникновение – это разве не уголовное преступление?

Комментарий от: vigilantescience01 в 21:01

Спасибо за вопрос. Так и есть, но обвинение выдвинуто не было.

Комментарий от: admin в 21:15

Мистер Мидлтон дерьмо.

Комментарий от: hellicat15 в 23:01

Ник, 15 июля

– Искупаться голышом, Николь?

В английском языке есть много слов, которые ты не хотела бы когда-либо услышать от своего отца. «Клизма». «Оргазм». «Разочарован».

Но «искупаться голышом» в этом списке – на первых позициях, особенно если тебя забрали из участка в три утра и ты одета в форменные полицейские штаны и толстовку, которая, видимо, раньше принадлежала какому-нибудь бездомному или подозреваемому по делу о серийных убийствах, потому что твои одежда, сумка, паспорт и деньги были украдены из бассейна.

– Это была шутка, – отвечаю я.

Звучит тупо. Нет ничего смешного в том, что тебя арестовывают практически с голым задом глубокой ночью, когда тебе положено спать дома.

Передние фары делят дорогу перед нами на клочки света и тени. Я рада, что, по крайней мере, не вижу папиного лица.

– О чем ты вообще думала? Я такого не ожидал. Только не от тебя. А этот парень, Майк…

– Марк.

– Да без разницы. Сколько ему лет?

Я не отвечаю. Ему двадцать, но лучше мне промолчать. Отец просто ищет виноватого. Пусть думает, что кто-то втянул меня в это. Что какой-то парень, который плохо на меня влияет, заставил меня перелезть через ограду парка Каррен, раздеться до нижнего белья и плюхнуться животом в ледяную воду так, что вышибло дух из моего тела, так, что я вынырнула, смеясь, хватая ртом воздух и думая о Даре. О том, что она должна была быть там со мной, она бы меня поняла.

Перед глазами возникает картина: огромная глыба, вырастающая прямо из темноты, целая стена из камня. Мне приходится закрыть и заново открыть глаза – ничего. Впереди только длинное ровное шоссе и две воронки света от передних фар.

– Послушай, Ник, – говорит отец (это мое старое прозвище, которое почему-то прижилось). – Я и мама, мы волнуемся за тебя.

– Я думала, вы с мамой не разговариваете, – отвечаю я, приоткрывая окно на несколько дюймов, потому что кондиционер почти не охлаждает, и еще потому что порывы ветра заглушают голос отца.

Он не обращает внимания.

– Я серьезно. Со дня аварии…

– Пожалуйста, – быстро произношу я, не позволяя ему закончить фразу. – Не надо.

Отец вздыхает и начинает тереть глаза за линзами очков. От него немного пахнет мятными полосками, которые он на ночь приклеивает на нос, чтобы не храпеть, и он все еще в своих старых-престарых пижамных штанах с оленями. И на секунду я чувствую себя по-настоящему ужасно.

Но потом я вспоминаю его новую подружку и то, какой молчаливой и деревянной стала мама, словно марионетка, чьи ниточки натянуты слишком сильно.

– Тебе придется обсудить это с кем-то, Ник, – говорит отец. Он произносит это тихо и обеспокоенно. – Если не со мной, то с доктором Личми. Или с тетей Джекки. Хоть с кем-то.

– Нет, – отвечаю я, полностью опуская стекло. Ветер становится штормовым и уносит звук моего голоса. – Нет.

Дара, 7 января

Доктор Лизни – ой, простите, Личми – говорит, что каждый день я должна в течение пяти минут писать о своих чувствах.

Ну, вот пожалуйста:

Ненавижу Паркера.

Ненавижу Паркера.

Ненавижу Паркера.

Ненавижу Паркера.

Ненавижу Паркера.

Мне уже лучше!

Прошло пять дней после НАШЕГО ПОЦЕЛУЯ, и сегодня при встрече он старался даже не дышать в моем направлении, как будто боялся, что я отравлю его воздух или что-то в этом роде.