Детишки в доме на холме - Дженнифер МакМахон Страница 3
Детишки в доме на холме - Дженнифер МакМахон читать онлайн бесплатно
Ознакомительный фрагмент
– Эй, Виола-Виолетта, как дела?
Ви его знала. Том был одним из тех, кого бабушка называла «постоянными клиентами». Сколько Ви себя помнила, Том то выписывался из Приюта, то вновь возвращался.
– Дела хорошо, – отозвалась она. – А ты как поживаешь?
– Чешется! – Том сделал попытку почесать руки сквозь рукава больничной куртки, потом расстегнул рубаху и, сопя, принялся скрести ногтями грудь, покрытую густыми черными волосами.
«Вервольф, – подумала Ви. – Как есть вервольф!»
Том скинул куртку и рубашку и принялся расстегивать штаны.
– Эй!.. – В зал вошел Сэл – дежурный санитар. Шея у него была едва ли не толще, чем талия Ви. – Что это ты задумал? Не вздумай здесь раздеваться, ты же не хочешь, чтобы мисс Эв слишком возбудилась?
Мисс Эвелин нахмурилась еще сильнее и с треском захлопнула окошко канцелярии. Ви улыбнулась и, попрощавшись со всеми взмахом руки, покинула Приют. Том в вестибюле продолжал вопить, как сильно чешется у него все тело, а Сэл грозил, что если он сейчас разденется, то не получит печенья на полдник.
Том нравился Ви, даже если он и был вервольфом. Бабушка несколько раз приглашала его домой, и он играл с Ви в шашки.
«Бабушкины сиротки» – так Ви и Эрик называли тех, кого бабушка приводила домой. В основном это были люди, которые прошли курс лечения, но были еще не совсем готовы вернуться в большой мир. Некоторых из них персонал Приюта считал безнадежными, но бабушка не отчаивалась. Однажды она привела человека с головой, сплошь покрытой свежими шрамами. У него была повреждена краткосрочная память, и Ви приходилось то и дело представляться ему заново и напоминать, что он уже завтракал.
«Как тебя зовут?» – с беспокойством спрашивал он каждый раз, когда видел Ви, и она отвечала:
«По-прежнему. Виолетта».
Мэри Д., женщина с рыжими курчавыми волосами, сообщила ей и Эрику, что она пережила уже больше сотни реинкарнаций и прекрасно помнит все свои предыдущие жизни и обстоятельства смерти. «Как-то раз я была Жанной д’Арк, и меня сожгли на костре! Можете себе представить, как это было больно, дети?»
Потом появилась другая женщина, молчаливая, растрепанная, с глубоко запавшими глазами, которая начинала рыдать каждый раз, когда Ви или Эрик с ней заговаривали. Как ее зовут, они так и не узнали и называли просто Плачущей Женщиной.
Иногда гости появлялись в доме, только чтобы пообедать или провести одну-две ночи. Иногда они жили неделями, спали в гостевой комнате и бродили по всему дому в лиловых больничных пижамах, словно привидения. Бабушка часами беседовала с ними в комнате в подвале дома, проверяя их память, когнитивные способности и бог знает что еще. Пытаясь их вылечить, она поила их чаем, играла с ними в карты, сажала в гостиной в кресло с подголовником и заставляла Ви или Эрика угощать их печеньем и занимать разговорами.
«Как поживаете?» «Рада с вами познакомиться».
«Больница, даже такая замечательная, как Приют, – не самое лучшее место для выздоровления, – объясняла бабушка. – Иногда, чтобы поправиться, нашим пациентам нужно оказаться в домашней обстановке. Они сразу начинают чувствовать себя лучше, если к ним относятся как к членам семьи».
В этом она была вся. Казалось, бабушка готова сделать все, что в ее силах, чтобы помочь пациентам выздороветь, дать им возможность ощутить заботу и любовь.
Сама Ви, как и ее брат, были от «сироток» в полном восторге. Эрик даже фотографировал их своим полароидом – разумеется, так, чтобы бабушка не видела. Снимки они хранили в обувной коробке, спрятанной в глубине стенного шкафа в комнате Эрика. К каждой фотографии была прикреплена проволочной скрепкой небольшая карточка, на которой Ви записывала имя или прозвище пациента, а также все, что им удавалось о нем узнать. Обувная коробка называлась «Картотекой». Надписи на карточках были, например, такими:
«У Мэри Д. рыжие курчавые волосы. Ей это очень идет, потому что больше всего она любит тосты с мармеладом. Она говорит, что постоянно ела мармелад, когда была Анной Болейн – женой короля Генриха, которой в конце концов отрубили голову».
В той же коробке хранился небольшой блокнот, в который они записывали все подробности о других бабушкиных пациентах – о тех, которых никогда не видели, а только слышали. Большинство сведений они подслушивали, когда второй врач Приюта, доктор Хатчинс, приезжал к бабушке, чтобы продегустировать очередную партию ее самодельного джина. Впрочем, и тогда, обсуждая пациентов, они называли больных только по первым буквам имени или фамилии. Ви очень нравилось время от времени листать блокнот и гадать, к кому из бабушкиных «сироток» относятся те или иные обрывки информации.
Если, конечно, они к ним относились.
* * *
Буквально на прошлой неделе она подслушала очередной любопытный разговор. Доктор Хатчинс и бабушка сидели в маленьком каменном патио на заднем дворе их дома и потягивали джин с тоником. Ви спряталась за углом дома.
– Это из моей последней партии номер 179, – сказала бабушка. – Пожалуй, я слегка переборщила с можжевельником, тебе не кажется?
– На вкус просто отлично, – ответил доктор Хатчинс. Он всегда так говорил, когда пробовал бабушкин джин. Ви подозревала, что на самом деле бедняга его вовсе не любил. Пару раз она видела, как он выливал содержимое бокала в цветочную клумбу, когда бабушка ненадолго отлучалась.
Выглядел доктор Хатчинс еще более нервным, чем большинство бабушкиных пациентов. У него была длинная тонкая шея и маленькая голова, на которой росли редкие клочковатые волосы. Ви он напоминал страуса.
Сначала он и бабушка поговорили о погоде, потом о цветах и наконец начали обсуждать пациентов. Ви приготовила блокнот.
– Эта неделя для Д. М. была не самой удачной, – сказал доктор Хатчинс. – Сегодня на групповых занятиях она внезапно напала на Сонни. Чтобы ее скрутить, потребовались усилия трех мужчин.
Сонни был одним из социальных работников. В Приюте он вел занятия по арт-терапии и помогал в гончарной студии. У него были большие усы и пушистые бакенбарды. Иногда он разрешал Ви и Эрику изготавливать в студии небольшие горшки, кружки или пепельницы.
Бабушка погремела в бокале кубиками льда, потом налила из стоявшего на столике кувшина еще порцию джина.
– А в среду у нее было столкновение с Х. Г., – добавил Хатчинс.
– В тот раз ее спровоцировали, – ответила бабушка и прикурила сигарету от своей золотой зипповской зажигалки с выгравированной на ней бабочкой. На другой стороне зажигалки старинным шрифтом была нанесена монограмма «ХХ» – Хелен Хилдрет. Ви услышала шорох кремня, запахло бензином… Бабушка говорила, что курение – плохая привычка и Ви не должна начинать курить, но ей всегда нравился аромат табачного дыма и запах бензина, а больше всего – старая бабушкина зажигалка, которую нужно было регулярно заправлять и менять кремень.
– Она опасна, – сказал доктор Хатчинс. – Я знаю, вы считаете, что в последнее время она демонстрирует некоторый прогресс, но персонал начинает сомневаться, что Приют – самое подходящее для нее место.
Жалоба
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Комментарии