Синий мир - Роберт МакКаммон Страница 29

— Ты просто прелесть, — сказала Дебби, глядя ему в глаза. — Господи, ну почему ты не встретился мне раньше?

— Полагаю… Мы вращаемся в разных кругах.

Теми же плавными, медленными движениями она начала брить правую щеку.

— Ну что ж, и все-таки встретились. Лучше позже, чем никогда, верно? Согласен?

Он постарался сосредоточиться на ее глазах и не обращать внимания на жар влажных грудей, прижимающихся к его телу, и на плотно обхватившие его бедра. В глубине ее глаз по-прежнему горело пламя, но оно было маленьким, мирным. Дебра Рокс спала.

Дебби закончила бритье и сполоснула лезвие. Потом отложила бритву в сторону и обеими руками обвила Джона за шею.

— Можешь трахнуть меня прямо сейчас, — негромко сказала она.

— Пожалуйста… Не употребляй это слово.

— Какое слово? — чуть нахмурила брови Дебби.

— Сама знаешь. Это слово.

— А-а! Ты имеешь в виду — тра… — Он прикоснулся пальцами к ее губам. Она их поцеловала. — Хорошо, как вам будет угодно, мистер Скромность. — Рука ее скользнула вниз, под воду. И застыла там.

Она медленно несколько раз моргнула и уставилась на него, широко раскрыв глаза.

— Ты не можешь мне объяснить, почему ты до сих пор в трусах?

— Кажется, купание закончено, — заявил Джон, с усилием высвобождаясь из ее объятий и ступая на пол. Вода потоком текла с длинных мужских трусов. Он схватил полотенце и обмотался им вокруг талии.

— Погоди минутку. — Она подняла палец и начала водить им воздухе, словно формулируя вопрос, который постоянно ускользал от нее. — Тебя я не устраиваю?

— Нет, просто… — Думай быстрее, кретин! — Я тебе уже говорил, мы еще окончательно не расстались с моей подружкой.

— Погоди, погоди! Хочешь сказать, что не собираешься трах… не хочешь быть со мной из-за твоей подружки?

— Совершенно верно. — Подхватив джинсы, он торопливо влез в них, не обращая внимания на мокрые трусы. И изо всех сил старался отвести глаза от ее тела.

Дебби расхохоталась и звучно шлепнула по воде ладонью:

— Ну ты даешь! Я подаю тебе на блюдечке то, ради чего тысячи парней готовы помереть на месте, а ты говоришь «нет»! Слушай, я была права! Ты просто из другого мира!

— Я не тысячи парней, — тихо сказал он, застегивая рубашку. — Я — это я.

— Кажется, ты говорил, что я очень красивая.

— Так оно и есть. Но… — Он уже натягивал свитер. — Это нехорошо.

— Кто сказал? — с едва заметной едкостью полюбопытствовала Дебби.

— Когда ты сегодня вернулась после… хм, после работы, то сказала, что неважно себя чувствуешь, у тебя все болит. Значит, единственная причина, из-за которой ты хочешь, чтобы я занялся с тобой любовью, — твое опасение, что в ином случае я могу не прийти в четверг и не поехать с тобой. — Ее лицо напряглось, словно он затронул больной нерв. — Я сказал, — что поеду с тобой в Лос-Анджелес, значит, поеду. Можешь на меня положиться.

Некоторое время она молчала, потом тоже вылезла из ванны. Джон протянул ей полотенце. Она обернулась им с такой грациозностью, словно это тоже было предметом сексуального облачения.

— Извини, — негромко сказала она. — Дебра чуть не проснулась. — Он присел на край ванны, натягивая носки и обуваясь. Разглядывая его, она продолжила:

— Никогда не встречала никого даже отдаленно на тебя похожего. Ты знаешь, чего я хочу. А чего хочешь ты?

Простой этот вопрос ударил по мозгам Джону почище бейсбольной биты.

— Не знаю, — признался он. И это тоже было правдой. Завязывая шнурки, он сказал:

— Пожалуй, мне лучше идти. Спасибо за ужин. И за бритье тоже. — И провел пальцами по гладкому подбородку.

Дебби прошла за ним в гостиную.

— Послушай… Ты не мог бы как минимум оставить мне свой телефон, а? Ну… На всякий случай… Вдруг мне захочется позвонить?

Джон заколебался. Разумеется, у него был свой личный телефон, но проблема была в другом. Если Дебби услышит его, не видя лица, не вспомнит ли она голос священника, который беседовал с ней на исповеди?

— Мне приходится много ездить, — запинаясь, произнес он. — Меня трудно застать дома.

— Ну что ж. — Снова эта искорка боли или обиды в глазах. Она не привыкла, чтобы мужчины ей в чем-то отказывали. Это задело ее до глубины души. — Тогда возьми мой. Можешь звонить в любое время, когда… когда будет нужда. — Она прошла к секретеру, выдвинула ящик и достала из него маленькую картонную карточку, на которой значилось просто — Д. Стоун, и телефонный номер. Он спрятал карточку в карман джинсов. И направился к двери. Она поймала его за руку.

— Лаки! Я тебе… хоть чуть-чуть нравлюсь, а?

Джон посмотрел ей, в лицо — в это прекрасное лицо с такими большими дымчато-серыми глазами, и подумал: ты просто не понимаешь.

— Ты очень мне нравишься, — ответил он. Она улыбнулась и позволила ему уйти.

На половине пути вниз он сообразил проверить, на месте ли ключ от велосипедной цепи. На этот раз он находился там, где и должен был. Спустившись в холл, он отомкнул замок, а цепь намотал на руль велосипеда. Потом вывел двухколесную машину на темную улицу, сел в седло — мокрое нижнее белье не сулило особого удовольствия от это прогулки — и начал крутить педали в сторону Вальехо-стрит.

Помятый «фольксваген»-фургон, притулившийся у тротуара через несколько домов, неторопливо тронулся следом.

На город с залива натаскивало полосы тумана. Джон в это время поднялся на холм, откуда были видны расплывающиеся в тумане огни моста «Золотые ворота», и покатил вниз, не сильно нажимая на педали. Теперь его беспокоила одна мысль: как в четверг на целый день исчезнуть из церкви?

Мимо в опасной близости промчался фургон; Джон от неожиданности резко вильнул в сторону, и выскочил на тротуар между двух стоящих автомобилей.

— Осторожней! — крикнул он вслед машине, уже исчезнувшей за углом.

Пьяница за рулем, подумал он. Машина пронеслась в считанных сантиметрах! Дальше он поехал по тротуару — мимо разноцветных домов викторианского стиля. Спустя некоторое время опять вырулил на проезжую часть.

Фургон, скрывшись за углом, развернулся и, как только Джон двинулся дальше в южном направлении, последовал за ним.

Монсеньер Макдауэлл просто с ума сойдет, если каким-то образом узнает о том, что случилось этим вечером, думал Джон. Точнее сказать — что едва не случилось. Ладно, монсеньеру и без этого вполне хватит, чтобы сойти с ума. Он лавировал между крышками канализационных люков. Дороги в этом районе города были не в самом лучшем состоянии; вдобавок на витиеватых столбах горели далеко не все фонари. По мостовой тянулись полосы тумана, как дыхание призраков. Он почувствовал жар в затылке.