Война в Небесах - Чарльз Уильямс Страница 29
Война в Небесах - Чарльз Уильямс читать онлайн бесплатно
Поэтому мне совершенно непонятен его каприз. Разве что этот чертов священник заморочил ему голову.
Машины неслись по дороге, Грегори пытался сообразить расклад сил. В стане противников только герцог неизвестная величина; но, в конце концов, и на герцога можно найти управу. Сэр Джайлс вхож в самые неожиданные круги.
Грегори вспомнил, как в субботу они заходили в аптеку и обсудили вместе с ее владельцем более убедительную версию, без всяких ссылок на малахольного Стивена. С такой легендой да с полицией за спиной можно играть смело. Он усмехнулся и, прищурившись, поглядел вслед другому автомобилю. Пока он удирает, как белый небесный олень от стаи гончих. Пока. Но надежды у него мало. Позади уже лязгают зубы, кровь выступает на белой шкуре, собаки почувствовали ее вкус, и теперь их не остановишь. С Морнингтоном разберемся в два счета, это ясно, он у нас попрыгает. Архидиакону тоже не сдобровать — правда, не совсем понятно, что с ним сделать. А Грааль вернется на место, в холодное капище, уготованное ему.
Так они и добрались до Лондона. Расстояние между машинами то сокращалось, то увеличивалось, в целом оставаясь неизменньм. По сторонам замелькали предместья. Герцог гнал машину в сторону Вест-Энда на предельно допустимой скорости и, подъехав к дому на Гровнер-сквер, резко затормозил. Морнингтон выскочил, открыл заднюю дверцу и помог выбраться архидиакону, так и не выпускавшему Чашу из рук.
Все трое бросились к парадной двери. Герцог втащил своих попутчиков в прихожую и, схватив за руки, быстро повел через залу к дальней двери. На ходу он бросил дворецкому:
— Твайс, если будут звонить, меня ни для кого нет дома!
— Хорошо, ваша светлость, — ответил тот и направился к входной двери, в которую уже барабанил полковник.
— Герцог, герцог! — завопил полковник, едва перед ними отворилась дверь. Он хотел было ринуться вперед, но наткнулся на широкую грудь слуги, тогда как герцог и его гости удалялись в неясную мглу.
— Его светлости нет дома, сэр, — сообщил дворецкий.
— Как это нет? Да я его только что видел! — возмутился полковник.
— Сожалею, сэр, но его светлости нет дома, — последовал непреклонный ответ.
— Я начальник хартфордширской полиции! — взъярился полковник. — Я представляю официальные власти!
— Сэр, я весьма сожалею, но его светлости нет дома.
Грегори тронул полковника за рукав.
— Это бесполезно. Нам надо было написать или позвонить предварительно.
— Это черт знает что! — выругался полковник. — Слушай, приятель, — обратился он к дворецкому, — я из полиции и должен видеть твоего хозяина по важному делу.
— Сожалею, сэр, но его светлости нет дома, — сказал тот.
— Идемте, — позвал Грегори. — Раз уж мы здесь, убедимся в моей правоте, а потом подумаем, как ее отстаивать.
— Ну погоди, приятель, — с угрозой проговорил полковник. — Торчишь тут, вкручиваешь мне про его светлость! Передай герцогу, что я жду от него объяснений, и чем скорее, тем лучше. Надо мной еще ни разу в жизни так не издевались!
— Сожалею, сэр, но его светлости…
Полковник отскочил от двери, Твайс захлопнул ее и, заслышав колокольчик, неторопливо проследовал в библиотеку.
— Ушли они? — спросил герцог.
— Да, ваша светлость. Осмелюсь заметить, ваша светлость, один из этих джентльменов был очень огорчен. Он просил вас написать ему.
Трое соучастников переглянулись.
— Хорошо, Твайс, — сказал герцог. — Пока меня нет дома ни для кого, — повторил он. — После завтрака посмотрим. А сейчас приглядите, чтобы нам дали поесть, и желательно побыстрее.
Когда дворецкий вышел, герцог поудобнее устроился в кресле и повернулся к священнику.
— Вот теперь, — сказал он, — расскажите мне о Граале.
Подведя итоги проделанной работе, инспектор Колхаун выделил три направления дальнейшего расследования, хотя сам он склонялся к одному — заняться тем, что осталось от веслианской программки. Надежд на нее было немного, но он бы гораздо скорее сделал все, что мог, если бы не отвлекался, выясняя график передвижений сотрудников издательства в день убийства. Основное внимание Колхаун уделил двоим: Лайонелу Рекстоу и Стивену Персиммонсу. Первый был обязан этим сэpy Джайлсу, а второй, как ни странно, своему стопроцентному алиби. По опыту инспектор знал, как редко удается подозреваемым найти свидетелей для промежутка времени в несколько часов, и Стивен Персиммонс неизбежно должен был навлечь на себя подозрение, ибо у него свидетелей оказалось с избытком.
Сначала это заинтересовало инспектора, а позже интерес перерос во враждебную подозрительность. Конечно, опыт и навык запрещали вмешиваться в расследование подобным чувствам; умом он понимал, что Стивена подозревать нельзя, но подсознательно уже сел в засаду. Совершенное алиби не давало ему покоя, оно просто бросало вызов своей неуязвимостью. Стивен стал для него тем, чем были для знатного афинянина di Aristides [16].
Тем не менее, отложив на время эту версию, инспектор углубился в изучение архивов и журналов методистских церквей. Попутно он обнаружил, что три веслианских церкви — в Илинге, в Ист Хэме и неподалеку от Виктории, несколько недель подряд устраивали специальные службы для новообращенных и всех желающих. Включил он в список и семь церквей, расположенных между Манчестером и Кентербери Откровенно говоря, он не надеялся выжать из этого хоть что-нибудь. Логичнее было опросить священников, не пропадал ли в последнее время кто из прихожан, но если убийца готовился к преступлению заранее, то скорее всего он позаботился придать такому исчезновению естественный характер.
Возвращаясь домой на автобусе после дня бестолковых поисков, Колхаун испытывал все большую неприязнь к сэру Джайлсу, не снимая подозрений и с Персиммонса-младшего.
Два этих чувства, однако, привели к неожиданным результатам. Инспектор решил еще раз допросить Стивена, во-первых, чтобы уточнить кое-что о сотрудниках и расположении комнат, а во-вторых, чтобы еще раз взглянуть на единственного человека, который никак не мог совершить преступление. В разговоре мелькнуло имя сэра Джайлса. Рассказывая о перечне изданий, Стивен заметил: «Сэр Джайлс знает отца лучше, чем меня. По-моему, он и сейчас гостит в усадьбе…»
Если в тот момент фраза эта совершенно не задела сознания инспектора, то ночью, на границе сна и яви, два имени, засевшие в подсознании, вспыхнули двойной звездой. В них была насмешка, они долго мучили его, они бросали ему вызов. Дневной здравый смысл все еще настаивал: «Дурак, это же его отец, отец, отец .» Причудливый вымысел отвечал:
«Что отец, что сын — имя-то у них одно. Подмена, личина, семья, месть, вендетта, Одетта…» Почти обретенная разгадка затерялась в лабиринтах сна.
Жалоба
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Комментарии