Дар или проклятие - Джессика Спотсвуд Страница 29

— Конечно. Интересно, она все еще в Харвуде? — вздрагиваю я.

— Полагаю, да. Ей вряд ли когда-нибудь позволят появиться в приличном обществе, — говорит миссис Уинфилд, помахивая зеленым шелковым веером, чтоб хоть немного разогнать душный воздух комнаты.

— Кейт, если вам что-то будет нужно, непременно дайте нам знать. Я ведь могу называть вас просто Кейт? Ах, бедное дитя. Нелегко становиться взрослой без материнской опеки, — миссис Ишида сочувственно вздыхает и подносит к глазам кружевной платочек. — Моя мама скончалась, давая жизнь моему младшему брату, и отец больше не женился. Так что я в полной мере понимаю, сколь тяжело вам приходится.

Почему-то я в этом сомневаюсь. Ведь ей же не приходилось беспокоиться, чтобы ее не арестовали как ведьму, верно? Но миссис Ишида уже поглощена воспоминаниями о бедной дорогой матушке, и разговор уходит от мисс Зары Ротт. Мораль и так ясна: женщины, которые слишком своевольны, или слишком образованны, или чересчур странны, или излишне пытливы, будут наказаны. И они заслуживают своей судьбы.

Такие женщины, как Зара.

Такие женщины, как мы.

Мы проводим в гостях положенные полчаса. Дальнейший разговор скучен, как осенний дождь: помолвка Кристины и Мэтью Колльера, подозрения миссис Уинфилд, что горничная украла ее серьги, разнообразные всеобщие советы миссис Малькольм по поводу режущихся зубок ее сына. Когда мы поднялись, чтобы уходить, миссис Ишида поблагодарила нас за визит и пригласила непременно навещать ее по средам.

— Ваша матушка гордилась бы тем, какие прелестные дочери у нее выросли, — заявила она, касаясь моей щеки своей, похожей на ощупь на засушенный цветок.

Я улыбаюсь ей, хотя мое мятежное сердце запинается от такого предположения. Ее дочь в другом конце комнаты адресует мне нервную усмешку.

Миссис Ральстон и миссис Малькольм берут с нас обещание непременно посетить их еженедельные званые вечера. Кристина и Роза после краткого колебания следуют их примеру и спрашивают, когда мы принимаем. Маура бойко отвечает, что наш приемный день — каждый второй вторник.

В экипаже сестра смотрит на меня и ухмыляется:

— Все прошло неплохо, правда же?

— Полагаю, да. — Если не считать того, что моя крестная мать оказалась ведьмой, Сестрой и вдобавок арестанткой.

— Ой, ладно! Я думаю, мы имели настоящий успех.

— Прелестно! — кривляюсь я. — Все было просто прелестно!

Маура смеется. Это не то вежливое хихиканье, которое она использует в обществе, а ее настоящий смех — мелодичный, ничем не сдерживаемый, как бурлящий среди скал ручеек. Это мой самый любимый звук на свете.

— Жаль, я не подсчитала, сколько раз миссис Ишида произнесла это слово. До чего ограниченный словарный запас у этой женщины!

— Раз уж на то пошло, я сомневаюсь, что ей позволялось читать что-то, кроме Писания. Последнее, что нужно Брату Ишиде, — это жена, которая сможет его переплюнуть.

— Я думаю, он наверняка проповедует за ужином. — Маура имитирует его масляный голос: — Что хорошего в том, чтобы учить женщин грамоте? Вам, девушкам, следует оставить даже мысли об этом. Чтение может навредить вашим маленьким хорошеньким головкам. Оно может, не приведи Господи, заставить вас задавать вопросы. А вам, для вашего же блага, лучше ни о чем не спрашивать и всегда помнить: даже самый тупой мужчина знает все лучше, чем вы!

Я рассмеялась.

— Бедная Саши! Не могу себе представить, каково расти в таком доме и с таким отцом.

— Я тоже. От нашего Отца не слишком много толку, но он хотя бы не тиран. — Ее голос не весел.

— Мне жаль, что он не берет тебя с собой, — говорю я.

— Ничего. Однажды я отсюда уеду. — Маура вытягивает ноги так, что ее затянутые в чулки лодыжки оказываются у меня на коленях. — Я выйду за богатого, как Мидас, старика, который любит путешествовать, и заставлю его всюду возить меня с собой. Возможно, это будет эмиссар Братьев в какой-нибудь европейской стране.

— Ты не можешь выйти за того, кто работает на Братьев.

— Очень даже могу, если он отвезет меня в Дубай. Вдруг удастся прикончить его и остаться там навсегда. Вдова в Дубай — нет, ты только представь! Я смогу носить брюки и читать все, что только захочу! — Маура хохочет, увидев шок на моем лице. — Я не думаю, что выйду замуж по любви. Я должна быть прагматичной.

— Ты? — насмешливо переспрашиваю я. Маура всегда была сентиментальной и импульсивной особой, скорой на гнев и слезы. — У тебя есть еще полтора года. Достаточно, чтобы найти жениха, даже с такими высокими запросами, как у тебя.

— Я так не думаю, — она шевелит пальцами ног. — Ну а ты? Ты любишь Пола?

Я свирепо смотрю на нее:

— С какой стати ты сказала Саши и Рори, что он собирается сделать мне предложение? Я же сказала тебе, что не знаю, могу ли согласиться.

— А я сказала тебе, что это нонсенс, — парирует Маура, вытаскивая из прически шпильки. — А потом, я не могла придумать, о чем еще говорить. Ты не больно-то помогла мне поддерживать разговор.

— А теперь они раструбят это всему городу.

Экипаж притормозил, и стало слышно, как Джон обменивается приветствием с кучером миссис Корбетт, карета которой как раз выезжает с ее подъездной дороги. После МакЛеодов миссис Корбетт наша ближайшая соседка. Она арендует небольшой крытый деревянной черепицей квадратный домик, едва видный за обступившим его со всех сторон фруктовым садом. Я не могу не думать, что ей следовало бы жить в готическом особняке, в окружении паутины и безголовых античных статуй. Это подошло бы ей больше, чем простенький сельский домишко.

— По крайней мере это будет нормальная, обычная сплетня. Разве мы не этого добиваемся? — спрашивает Маура.

Я повержена, потому что она, конечно, права. Гипотетический брак с Полом, чаепития с женами Братьев, обсуждение с Саши Ишидой моей возможной помолвки — все это, несомненно, подобает нормальным барышням. Но что же мне теперь делать?

— Ты же выйдешь за Пола, правда? — спрашивает Маура, беспокойно морща лобик. Экипаж трогается. Копыта лошадей стучат по укатанной грунтовой дороге, поднимая тучи пыли; я чихаю и отодвигаюсь подальше от окна.

— Я не знаю, Маура. Он меня еще не спрашивал.

Маура выпрямляется и ставит ноги обратно на деревянный пол.

— Он спросит. И ты не должна отказать ему из-за ложно понятого долга передо мной и Тэсс. Не надо напрасных жертв. Если ты не найдешь жениха, за тебя сделают выбор Братья. И чем ты нам поможешь, оказавшись несчастливой в замужестве? Муж все равно сможет увезти тебя туда, куда ему заблагорассудится. Ты будешь счастливее с Полом.

Я кусаю губы. Как объяснить ей мои колебания, не упоминая Мамин дневник и пророчество?

— Ты правда думаешь, что я буду счастлива с Полом? — спрашиваю я.