Омен. Знамение - Дэвид Зельцер Страница 27

– Вот так все и было. Листочки на стенах – это страницы из Библии. Тысячи страниц. Каждый дюйм на стенах был ими заклеен, даже окна. Как будто он охранял себя от чего-то.

Торн сидел пораженный, уставившись на странную фотографию.

– И кресты тоже. На одной только входной двери он прикрепил их сорок семь штук.

– Он был… сумасшедший? – прошептал Торн. Дженнингс посмотрел ему прямо в глаза.

– Вам видней.

Повернувшись на стуле, Дженнингс открыл ящик стола и вынул оттуда потрепанную папку.

– Полиция посчитала его помешанным, – сказал он. – Поэтому они разрешили порыться в его вещах и забрать все, что может оказаться нужным. Вот так я достал это.

Дженнингс встал и прошел в жилую комнату. Торн последовал за ним. Здесь фотограф раскрыл папку и вытряхнул ее содержимое на стол.

– Во-первых, здесь есть дневник, – сказал он, вынимая из кипы бумаг обветшалую книжечку. – Но в нем говорится не о священнике, а о ВАС. О ВАШИХ передвижениях: когда вы ушли из конторы, в каких ресторанах вы питаетесь, где вы выступали…

– Можно мне взглянуть?

– Конечно.

Торн дрожащими руками взял дневник и перелистал его.

– В последней записи говорится, что вы должны встретиться с ним, – продолжал Дженнингс, – в Кью Гарденс. В тот же день он погиб.

Торн поднял глаза и встретил взгляд Дженнингса.

– Он был сумасшедшим, – сказал Торн.

– Неужели?

В тоне Дженнингса прозвучала скрытая угроза, и Торн замер под его взглядом.

– Что вам угодно?

– Вы с ним встретились?

– Н-нет…

– У меня есть еще кое-что, мистер посол, но я ничего не скажу, если вы будете говорить мне неправду.

– Какое вам дело до всего этого? – хрипло спросил Торн.

– Я ваш друг и хочу вам помочь, – ответил Дженнингс.

Торн продолжал напряженно смотреть на него.

– Самое главное вот здесь, – продолжал Дженнингс, указывая на стол. – Так вы будете говорить или уйдете?

Торн стиснул зубы.

– Что вы хотите узнать?

– Вы виделись с ним в парке?

– Да.

– Что он вам сказал?

– Он предупредил меня.

– О чем?

– Он говорил, что моя жизнь в опасности.

– В какой опасности?

– Я не совсем понял.

– Не дурачьте меня.

– Я говорю серьезно. Он непонятно выражался.

Дженнингс отодвинулся и посмотрел на Торна с недоверием.

– Это было что-то из Библии, – добавил Торн. – Какие-то стихи. Я не помню их. Я подумал, что он ненормальный. Я не помню стихи и не мог их понять!

Дженнингс скептически посмотрел на него.

– Думаю, вам стоит довериться мне, – сказал Дженнингс.

– Вы говорили, что у вас есть еще кое-что.

– Но я еще не все от вас услышал.

– Мне больше нечего сказать.

Дженнингс кивнул, показав, что этого хватит, и вернулся к бумагам на столе. Включив лампочку без плафона, подвешенную над столом, он нашел газетную вырезку и протянул ее Торну.

– Это из журнала «Астролоджерс Монтли». Заметка астролога о необычном явлении. Комета, которая превратилась в сияющую звезду. Как звезда Бетельгейзе две тысячи лет тому назад.

Вытирая пот со лба, Торн изучал заметку.

– Только ЭТО произошло над ДРУГИМ полушарием, – продолжал Дженнингс. – В Европе. Четыре с небольшим года тому назад. Точнее, шестого июня. Это число вам что-нибудь говорит?

– Да, – прохрипел Торн.

– Тогда вы узнаете вторую вырезку, – ответил Дженнингс, поднимая еще одну бумажку со стола, – с последней страницы римской газеты.

Торн взял заметку и сразу же вспомнил ее. Точно такая же хранилась у Катерины в записной книжке.

– Это сообщение о рождении вашего сына. Это ТОЖЕ произошло шестого июня, четыре года назад. Я бы сказал, что это совпадение. А вы?

У Торна тряслись руки, бумажка дрожала так, что он с трудом мог прочитать ее.

– Ваш сын родился в шесть часов утра?

Торн повернулся к нему, в его глазах светилась невыносимая боль.

– Я хочу выяснить, что это за знак на ноге у священника. Три шестерки. Я думаю, он как-то связан с вашим сыном. Шестой месяц, шестой день…

– МОЙ сын УМЕР! – выпалил Торн. – МОЙ сын УМЕР. Я не знаю, кого я воспитываю.

Он закрыл лицо руками, отвернулся и тяжело задышал. Дженнингс не сводил с него глаз.

– Если вы не против, – тихо произнес он, – я мог бы помочь выяснить это.

– Нет, – простонал Торн. – Это мое дело.

– Здесь вы ошибаетесь, сэр. Теперь это и МОЕ дело.

Торн повернулся к нему, и их глаза встретились. Дженнингс медленно прошел в темную комнату и вернулся оттуда с фотографией. Он протянул ее Торну.

– В углу каморки у священника было небольшое зеркало, – с трудом выговорил Дженнингс. – Случайно в нем отразился я сам, когда делал фотографии. Довольно необычный эффект, вы не находите?

Он придвинул лампочку поближе, чтобы было виднее. На фотографии Торн увидел небольшое зеркало в дальнем углу комнаты, где жил Тассоне. В зеркале отражался Дженнингс с поднятым к лицу фотоаппаратом. Ничего необычного в том, что фотограф поймал свое изображение, не было. Но на этом снимке явно чего-то не хватало.

У Дженнингса не было шеи.

Его голова была отделена от туловища темным пятном, похожим на дымку…