Тьма сгущается - Саймон Кларк Страница 26

– Вот здесь, – сказал Майкл, – Остановите.

– Вы уверены, что это не опасно? – спросил Ричард.

– Не опасно. Пока.

Ричард свернул с проселка на боковую площадку, затормозил. В тридцати ярдах от них стоял фургон-закусочная. На стенке красными буквами надпись: “Обеды Ханки-янки”. Ниже была приписка мелом: “Добрый английский завтрак – тоже по нашей части”.

С минуту все сидели молча. Эми успокоилась и перестала плакать. Ричард распахнул дверцу и жадно вдохнул горячий воздух. С поля за дорогой доносился запах пыльных колосьев. Ричард неуклюже выбрался наружу, растер затекшую шею.

Солнце заливало землю потоками расплавленного металла. Мимо прогромыхала машина. На лугу за “Обедами Ханки-янки” неподвижно стояли коровы, изредка взмахивали хвостами.

Майкл салфеткой оттер с лица последние следы крови и вылез из машины.

– Стоит купить чего-нибудь попить. Время есть.

Ричард, гневно взглянул на человека, втянувшего их в эту дьявольщину. “С чего это он так успокоился? Сам он, кажется, никогда не отдышится”. Ричард глубоко вздохнул. Колени задрожали.

Майкл открыл заднюю дверцу.

– Мы задержимся здесь на несколько минут.

Джо и Кристин вышли, моргая от яркого света. Эми крепко вцепилась в руку матери, глаза у девочки покраснели и распухли.

Они двинулись к закусочной. Их группа напоминала беженцев из зоны военных действий. Вокруг не было ни души, кроме скучающей девушки, которая стояла в дверях фургона с жевательной резинкой во рту и с журналом в руках.

Теплый ветерок пошевелил звездно-полосатые флаги, поднятые на двадцатифутовых шестах по сторонам фургона. Небольшой тент, растянутый рядом, тоже изображал звездно-полосатое знамя. В его красно-синей тени было немного прохладней.

Едва они уселись за столик, как Эми приметила детскую площадку с горкой и качелями.

– Мама! Смотри! Можно мне там поиграть?

Ричард только дивился, как быстро она оправилась от потрясения.

– Ладно, иди, – позволила Кристин. – Только не долго, а то обгоришь на солнце.

Ричард откинулся в пластмассовом кресле. Полосатый тент над головой тихонько покачивался от ветра. Рассеянный взгляд наткнулся на вазочку с кусками сахара. И тогда он вспомнил, что случилось много лет назад и почему он, насквозь промокший, стоял в заснеженном садике.

Ричард моргнул и потряс головой. Почему-то до сих пор это воспоминание ни разу не всплывало в памяти с того самого дня.

Им было лет по десяти. Вместе с другом, Дэнилом Мэссоном, они играли на льду озера против фермы Лающей Собаки. Конечно, на самом деле она так не называлась – просто, всякий раз, проходя мимо, мальчики слышали из-за забора громкий лай.

Все вспомнилось, словно это было вчера.

Вот Дэнни Мэссон смеется, катая снежок на заснеженном льду. Бегать он не может, у него после полиомиелита нога усохла.

Громкий треск. И Дэнни исчезает.

Ричард подбегает к полынье, почти к самому краю.

Перед ним в темной воде кружатся осколки льда.

Ричард зовет друга по имени. Все тело пронизывает ужас: слезы катятся по лицу.

Дэнни мертв.

И вдруг он чувствует слабое сотрясение под подошвами ботинок. Смотрит вниз. Сквозь полупрозрачную корку льда под ногами призраком маячит лицо. Ричард различает даже широко открытые глаза.

– Дэнни!

Он ни о чем не думал. Он прыгал вверх-вниз, пока лед наконец не треснул.

Он сразу оказался в ледяной воде, захлебнулся темной жижей.

Ричард понятия не имел, как ему все-таки удалось вытащить на лед тело своего лучшего друга. Дэнни лежал с закрытыми глазами и не шевелился. Умер! Ричард не сумел нащупать биения сердца, не чувствовал его дыхания. Просто мокрый ком одежды и кожи валялся на льду.

Всхлипывая, Ричард взвалил тело на санки и потащил его по пустынному полю к дому Мэссонов на окраине городка.

Он дотянул санки до самой двери, громко постучал и бросился бежать.

Но домой он не пошел. Минут двадцать Ричард бродил по улицам, промокший и замерзший. Был канун Рождества. Ребятишки распевали под окнами рождественские гимны, затевали снежные битвы; отцы, насвистывая, возвращались с работы, неся под мышками елки. Весь мир казался счастливым. И никто в мире не знал о десятилетнем мальчике, с ужасом осознавшем, что убил своего друга.

В конце концов, он не выдержал, вернулся к дому Дэнни.

Уже стемнело. И он стоял, по щиколотку в снегу, глядя, как мигают огоньки на елке, и думая, какие ужасные события происходят сейчас в этом доме.

Он представлял, как родители плачут, стоя на коленях над телом сына, а он лежит на полу кухни в луже талой воды. А на чердаке спрятаны коробки с подарками, которых Дэнни никогда уже не откроет.

Больше всего на свете Ричарду хотелось домой. Но он не мог уйти. Это он виноват, что Дэнни лежит холодный, на кухонном линолеуме. Он должен увидеть родителей друга и все им рассказать. Сказать, как ему жаль...