Мареновая Роза - Стивен Кинг Страница 26

Ювелир глянул на него, потом снова перевел взгляд на Рози ивдруг сунул палец в приоткрытый рот, имитируя позыв к рвоте. Рози не виделаподобных жестов со школьных времен и потому улыбнулась. Молодой мужчина вжилете улыбнулся в ответ.

— Я мог бы предложить вам, скажем, пятьдесят долларов.Устроит?

— Нет спасибо.

Она забрала кольцо, задумчиво посмотрела на него и завернулав неиспользованную салфетку «Клинекс», которую по-прежнему держала в руке.

— Можете заглянуть в другие магазинчики, — посоветовал он. —Здесь их много. Если кто-то даст больше, я согласен заплатить такую же сумму.Такова политика отца, и я с ней согласен.

Она опустила салфетку с кольцом в сумочку и защелкнула ее назамок.

— Спасибо, но я вряд ли пойду еще куда-то, — сказала она. —Оставлю себе на память.

Она почувствовала на себе взгляд мужчины, перебиравшегокниги в мягких обложках — того, которого ювелир назвал Робби, — и краешкомглаза заметила, что на его лице появилось выражение странной сосредоточенности,но Рози решила, что ей плевать. Пусть смотрит, если хочет. Это свободнаястрана.

— Человек, который подарил мне кольцо, уверял, что оно стоитстолько же, сколько новая машина, — сообщила она ювелиру. — Представляете?

— Да. — Он отреагировал мгновенно, без запинки, и онавспомнила, как он сказал ей, что она в хорошей компании, что огромное числоженщин приходило сюда, чтобы узнать неприятную правду о своих фальшивыхсокровищах. Она подумала, что стоящий перед ней ювелир, несмотря на молодыегоды, наверняка успел выслушать невесть сколько вариаций на одну и ту же тему.

— Да, наверное, представляете, — задумчиво произнесло она —Ну, тогда вам понятно, почему я хочу сохранять кольцо. В следующий раз, когдакто-нибудь вскружит мне голову — во всяком случае, когда мне так покажется, — ядостану кольцо и буду смотреть, пока не выздоровлю.

Она думала о Пэм Хейверфорд, у которой на обеих рукахкрасовались длинные извилистые шрамы. Летом девяносто второго года муж,напившись, выбросил ее через застекленную дверь. Пэм подняла руки, защищаялицо. Плачевный итог шестьдесят швов на одной руке и сто пять на другой. Ипосле этого она таяла от счастья, если какой-нибудь строитель или маляр пялилсяна ее ноги и присвистывал, когда она проходила мимо, и как это называется?Терпение? Или глупость? Жизнеспособность? Или амнезия? Рози для себя обозначилаэто явление как синдром Хейверфорд и надеялась, что ей подобное не грозит.

— Как скажете, мэм, — ответил ювелир. — Правда, мненеприятно выступать в роли человека, вынужденного постоянно сообщать дурныеновости. Лично я считаю, что именно потому ломбарды пользуются такой гнуснойрепутацией. Мы почти всегда принимаем на себя отвратительную обязанностьговорить людям, что многое совсем не так, как им представляется. А кому этопонравится?

— Никому, — согласилась она. — Никому не понравится, выправы, мистер?..

— Штайнер, — представился он. — Билл Штайнер. А мой отец —Абе Штайнер. Пожалуйста, вот наша визитная карточка.

Он протянул ей визитку, но она с улыбкой покачала головой.

— Вряд ли она мне понадобится. Хорошего вам дня, мистерШтайнер.

Она направилась к выходу. В этот раз она пошла по крайнемуот двери проходу, потому что пожилой джентльмен продвинулся на несколько шаговк ней, держа в одной руке старый портфель, рвущийся по швам, а в другой —несколько потрепанных книг. Она не знала, собирается ли он заговорить с ней, нобыла уверена, что сама не имеет ни малейшего желания вступать с ним в беседу.Больше всего ей сейчас хотелось тихо и быстро выйти из ломбарда «Либерти-Сити»,сесть в автобус и как можно скорее забыть, что она здесь побывала.

Она лишь смутно сознавала, что идет по той части магазина, вкоторой на пыльных полках по обеим сторонам расставлены группками небольшиестатуэтки и картины, как в рамках, так и без них. Голова ее была поднята, ноона не смотрела на что-то определенное: настроение ее совершенно не годилосьдля того, чтобы любоваться живописью или скульптурой, какими бы прекрасными онини были. И тем неожиданнее оказалось то, что произошло. Она внезапноостановилась, словно ее дернули за плечи. Потом Рози вспоминала, что в первоемгновение, собственно, и не видела картины. Скорее, наоборот; картина увиделаее.