Рыцарь Слова - Терри Брукс Страница 23

А настоящее высилось над землей, и большинство людей предпочитали встречаться с ним. Пионер-сквер состоял из залитых электрическим светом художественных галерей, мастерских, книжных магазинов, баров, ресторанов, лавок сувениров — причудливых, невероятных, скромных и роскошных. Так что Джон, впервые попав сюда, сразу же почувствовал себя дома.

Он приехал в Сиэтл вместе со Стеф больше года назад. Они к тому времени уже несколько месяцев жили вместе, кочевали туда-сюда и, когда прочли о «Фреш Старте», решили: вот хорошее место для работы. Вот и попали в Сиэтл по странной прихоти судьбы, даже не зная, найдется ли для них работа. Но работа отыскалась, правда, не сразу. Они влюбились в город, особенно в Пионер-сквер. Сняли небольшую квартирку, пока не определились с делами. Джон был настроен пессимистически, считая шансы попасть во «Фреш Старт» слишком малыми: ведь им объявили, что вакансий нет, и в ближайшее время не предвидится. Но Стеф только смеялась и велела ему запастись терпением. И действительно, не прошло и недели, как Саймон Лоуренс позвонил ей и сказал, что работа для нее появится через месяц, после того, как она потрудится волонтером. Россу тоже предложили должность на полный рабочий день.

Пока они пересекали Оксидентал-парк, он украдкой бросал взгляды на Стеф. На нем было длинное пальто с большим воротником и толстый шерстяной шарф с бахромой, откинутый за плечо. Прихрамывая и опираясь на свой посох, украшенный рунами, он сильно смахивал на современного Гэндальфа. Стефани приноравливала свою походку к его шагам, и была вся такая гладкая и безупречная, с блестящими черными волосами и длинными ногами. Она смотрелась несколько на фоне старых зданий, античных фонарей и чудаковатого люда. Когда она проходила мимо трамвая, остановившегося на маленьком островке возле «Бумажного Кота», то казалось, будто она случайно попала сюда, держа путь из своего фешенебельного района. Посторонний мог бы решить, пожалуй, что она с благотворительными целями посещала места скопления бездомных, ютящихся возле резных деревянных идолов, на скамейках у павильона.

Но он бы ошибся. Росс твердо усвоил одну вещь относительно Стефани Уинслоу: как бы она ни одевалась, как бы ни выглядела, она везде была своей, везде дома. И всякий, кто судил о ней по виду, попадал впросак. Она так комфортно чувствовала себя сама с собой, что это не могло не восхищать Джона. Стеф оказалась одной из тех редких людей, которые в любой ситуации, в любое время и в любом месте найдут выход. Удачная комбинация выигрышной внешности, души и разума. Вот почему Саймон Лоуренс взял ее на работу. А следом — и его, между прочим. Стефани умела сделать себя незаменимой. Именно поэтому он и влюбился в нее.

Они обогнули здание книжной компании «Эллиотт-Бэй» и прошли по Первой авеню к Кинг-стрит, очутившись у дверей кафе «У Умберто». Хозяйка сверила их заказ, тепло улыбнулась Стеф и сообщила, что столик уже ждет их. Провела их по ступенькам в зал, где остров салатов возвышался перед неоновой вывеской «Il piccolo» (это был соседний бар на углу), потом по проходу, обклеенному объявлениями о событиях в мире искусства Сиэтла. Обеденный зал остался позади; куда же они идут?

В конце прохода обнаружился винный погреб, маленькая комнатка, отделенная железной дверью. Внутри находился единственный столик, сервированный к обеду. Хозяйка открыла дверь и усадила их. Белая скатерть, зеленые салфетки; серебро и фарфор просто сверкали при свете свечи посреди изобилия вин, окружавших приборы.

— Как тебе удалось? — изумленно спросил Росс, когда они остались одни.

Стеф откинула назад волосы, нашла его руку и произнесла:

— Я им сказала, что это для тебя.

Он встретил Стефани примерно через месяц после того, как возвратился из Уэльса. Вернулся он, совершенно упав духом и потеряв надежду. Провалились его попытки поговорить с Госпожой и вернуть посох. Родители его умерли, дом, где прошло его детство — продан. Он потерял контакт с оставшимися родственниками. И ему некуда было податься, да и не к кому. У Росса не нашлось лучшей идеи, чем отправиться из Нью-Йорка в Бостонский колледж, где он обучался много лет назад. Джон подумал, что можно попробовать доучиться, пока он не устроит свое будущее. Ему предложили пройти аспирантский курс по английской литературе, но он попросил время подумать. Джон не знал, хочет ли возвращаться в академию. Чего он на самом деле хотел, так это получить возможность хоть как-то помогать людям, которым требуется помощь. Чтобы подтвердить сам факт своего существования.

Ему было тяжело отвыкнуть от жизни, которую он вел последние годы, и научиться думать о себе не как о Рыцаре Слова. Но он очень старался развить свою новую личность.

Каждый день Джон покупал ленч в студенческом кафетерии, сидел в одиночестве за длинным столом, просматривал книжки и поглядывал в окно. Стояла зима, снег лежал густым слоем, с крыш свисали сосульки, а при дыхании изо рта вырывалось облачко пара. Приближалось Рождество, а ему негде и не с кем было встретить праздник. Он чувствовал себя одиноким, неустроенным.

И тогда он впервые увидел Стефани Уинслоу. Было начало декабря, до Рождественских каникул оставалось немного. Джон не был уверен, приходила ли она раньше или только что появилась. Но, увидев ее, не смог отвести взгляда. Самая прекрасная из женщин, когда-либо виденных им, — экзотическая, ошеломляющая, незабываемая. Он не мог описать словами свои чувства. Просто не сводил с нее глаз весь ленч и остался после, хотя уже пора было идти в класс, — он продолжал сидеть, пока она не встала и не ушла.

На следующий день прекрасная незнакомка появилась снова, одна села за соседний столик. Он наблюдал за ней пять дней, всякий раз думая, что пора уже подойти и заговорить, представиться, завязать знакомство, но продолжал сидеть и улыбаться. Он боялся. Но очень хотел это сделать. Никто не пытался подсесть к ней, никто даже не приближался. Возможно, поэтому он тянул время. Но его влечение к ней было столь сильным, идущим изнутри, что он просто не смог устоять.

Наконец в начале следующей недели он просто встал, подошел к ней, хромая больше обычного и чувствуя себя до крайности неловким со своей тростью, и поздоровался. Она улыбнулась так, будто увидела перед собой самого важного человека в своей жизни, и поприветствовала его. Он представился, она ответила тем же.

— Я наблюдаю за вами уже несколько дней, — сообщил Джон, неловко пожав плечами.

— Я знаю, — она в ожидании подняла брови.

— Может, я слишком многого хочу, — он залился румянцем, — но мне просто интересно: вы учитесь в этом колледже?

Она наклонила голову, отчего ее черные волосы ярко блеснули.

— Нет, я работаю в администрации.

— О, ну а я посещаю занятия, — он не знал, о чем еще говорить. Внезапно он ощутил собственную неуклюжесть. Огляделся. — Я не хотел быть назойливым, просто…

— Джон, — мягко прервала она, привлекая его внимание и удерживая взгляд на себе. — Вы знаете, почему я сижу здесь одна каждый день?

Он отрицательно покачал головой.

— Потому, — ответила она, тщательно выговаривая каждое слово, — что жду, когда же вы подойдете.