Мифы Ктулху. Хаггопиана и другие рассказы - Брайан Ламли Страница 22

Затем он вдруг замер и бросил короткий взгляд на свои обнаженные предплечья. В тот же миг он вытаращил глаза и дико заорал, словно его пронзили мечом, после чего бросился к костру и сунул руки по локоть в самую середину огня. Вскоре он выдернул руки из пламени, пошатываясь и со стоном призывая на помощь своих богов, а потом неверным шагом ушел в ночь, оставляя на земле кровавые следы.

Удивленный Зар-тул послал за ним одного из своих людей с факелом, но тот вскоре вернулся, побледнев, и сообщил, что безумец упал или прыгнул в глубокую расселину в скале. Но прежде чем это произошло, на лице его можно было разглядеть ползающий серый мох, а падая навстречу неминуемой смерти, он кричал: «Нечистый… нечистый… нечистый!»

Услышав это, все вспомнили предостережение старого жреца, когда Куш-хад вытаскивал его из укрытия, и то, как тот посмотрел на несчастного капитана, после чего перевели взгляд на распростертого на земле старика. Двое разбойников, которые его связывали, посмотрели друг на друга, вытаращив глаза, и, заметно побледнев, начали исподволь приглядываться к своим телам…

Зар-тул почувствовал, что разбойников охватывает страх, подобно могучему порыву восточного ветра над пустыней Шеб. Сплюнув, он поднял меч и крикнул:

– Эй, вы! Все вы трусы и верите в предрассудки, всякую чушь, которую рассказывают вам жены, и прочий бред. Чего тут бояться? Одного старика на одиноком черном острове посреди моря?

– Но я видел лицо Куш-хада… – начал тот, кто побежал за обезумевшим капитаном.

– Тебе лишь показалось, будто ты что-то видел, – прервал его Зар-тул. – Всего лишь мерцание твоего факела, и ничего больше. Куш-хад был сумасшедшим!

– Но…

– Куш-хад был сумасшедшим! – повторил Зар-тул, голос которого теперь стал ледяным. – Ты что, тоже тронулся умом? И для тебя тоже есть место на дне той расселины?

Но тот уже молча попятился, а Зар-тул позвал палачей и приказал им взяться за работу.

* * *

Шли часы…

Глит, старый Бог Луны, наверняка был слеп и глух, но, возможно, каким-то образом почувствовал душераздирающие вопли и запах горелой человеческой плоти, поднимавшийся над Арльехом, поскольку в ту ночь очень быстро скрылся за горизонтом.

Сейчас, однако, у искалеченного и наполовину обуглившегося человека, распростертого на земле перед дверями Дома Ктулху, уже не было сил кричать, а Зар-тул в отчаянии понял, что вскоре жрец испустит дух. Но, несмотря на это, Слова так и не были произнесены. Короля разбойников удивили упрямые заверения старика, что за дверями высокого менгира не схоронены никакие сокровища, но он приписывал их действию клятвы, которую Хат Вем наверняка принес, прежде чем стать жрецом.

Палачи не слишком хорошо справлялись со своей работой. Им вовсе не хотелось дотрагиваться до старика, и они лишь кололи его раскаленными остриями мечей; даже под страхом смерти они не отважились бы прикоснуться к его телу голыми руками или приблизиться к нему больше, чем требовалось. Двое разбойников, связывавших старика, лежали мертвые, убитые своими товарищами, которым они машинально протянули руку; тех же, в свою очередь, остальные избегали как огня, держась как можно дальше.

Когда на востоке забрезжил серый рассвет, Зар-тул потерял остатки терпения и с нескрываемой яростью метнулся к умирающему жрецу. Вытащив меч, он поднял его над головой… и тут Хат Вем заговорил.

– Подожди! – хрипло прошептал он. – Подожди. Я произнесу Слова.

– Что? – крикнул Зар-тул, опуская меч. – Ты откроешь двери?

– Да, – послышался слабый шепот, – я открою врата. Но сначала скажи: ты действительно разграбил Яхт-Хаал, Серебряный город? Ты действительно сжег его и замучил до смерти моего брата?

– Да, я это сделал, – холодно согласился Зар-тул.

– Тогда подойди ближе, – голос Хата Вема слабел с каждым мгновением. – Ближе, король разбойников, так, чтобы хорошо меня слышать в последний час моей жизни.

Искатель Сокровищ нетерпеливо приставил ухо к губам старика, присев рядом с ним, а Хат Вем приподнял голову и плюнул на Зар-тула!

Прежде чем Грабитель городов успел пошевелиться или стереть со лба слюну старика, Хат Вем произнес Слова. Он произнес их громко и отчетливо, с чуждой интонацией, только настоящий мастер сумел бы так повторить. И со стороны дверей Дома Ктулху тотчас же послышался громкий рокот.

Забыв на мгновение о нанесенном жрецом оскорблении, Зар-тул обернулся и увидел, как большие, покрытые зловещей резьбой двери задрожали, а затем отошли в стороны, и на их месте появилось большое черное отверстие. В свете зари орда разбойников бросилась вперед, чтобы собственными глазами увидеть скрывавшиеся в глубине сокровища. Зар-тул уже собирался войти в Дом Ктулху, когда умирающий жрец крикнул:

– Подожди! Есть еще слова, король разбойников!

– Еще слова? – Зар-тул обернулся, нахмурившись. Старый жрец, из которого быстро уходила жизнь, оскалился в странной усмешке при виде черных пятен, расползавшихся по лбу варвара.

– Да, еще слова. Послушай: давным-давно, когда мир был еще очень молод, до того как Арльех и Дом Ктулху впервые погрузились в море, мудрые Старшие Боги сотворили руну, с помощью силы которой, если Дом Ктулху когда-нибудь всплывет на поверхность и какой-нибудь глупец осмелится его открыть, он может вновь затонуть вместе со всем островом. И сейчас я произнесу именно эти слова!

Король разбойников быстро подскочил к нему, подняв меч, но прежде чем клинок опустился, Хат Вем громко произнес эти странные и страшные слова. И весь остров затрясся до основания. Охваченный неописуемым гневом, Зар-тул ударил мечом, отрубив старику голову, которая покатилась по черной земле; она все еще катилась, когда остров содрогнулся снова, послышался глухой грохот, и земля начала трескаться.

А со стороны открытых дверей Дома Ктулху, к которым бросилась толпа жадных до богатств грабителей, раздались громкие крики ужаса и боли, а затем донесся отвратительный смрад. Теперь Зар-тул понял, что никаких сокровищ там нет.

Над островом начали быстро собираться черные тучи, и сверкнула ослепительная молния; ветер усилился настолько, что длинные черные волосы заслонили взгляд Зар-тула, когда он в ужасе скорчился перед открытыми дверями Дома Ктулху. Он широко раскрыл глаза, пытаясь вглядеться в смрадную черноту, но мгновение спустя выронил меч и громко вскрикнул; сам Разбойник из Разбойников вскрикнул от невообразимого страха!

Ибо в темном отверстии дверей появились двое его людей, напоминавших теперь скорее перепуганных щенков, чем грозных когда-то волков; крича и что-то бессвязно бормоча, они отчаянно пытались выбраться наружу… но тут же исчезли, схваченные и мгновенно раздавленные гигантскими щупальцами, которые, извиваясь, высунулись из черной бездны! Щупальца втянули тела несчастных в черную дыру, откуда вскоре послышались тошнотворные хлюпающие звуки; затем извивающиеся щупальца снова появились из мрака, а за ними показалось – лицо!