Обманный лес - Кристофер Голден Страница 22

Томас не мог думать. Вместо этого он плакал.

Сидел на небольшом молу, сложенном из массивных бутовых камней, который вдавался далеко в Гудзон, и плакал от собственного бессилия. Ничто в жизни не подготовило его к чувствам, которые бушевали сейчас в его душе. Горе от потери близких, физическая боль – все это не шло ни в какое сравнение с мукой и беспомощностью, которые терзали его в этот миг.

Было утро вторника, и никаких изменений. Ночь он провел в жестком пластмассовом кресле с откидной спинкой в палате Натана, едва ли в футе от Эмили, прикорнувшей на больничной койке. Утром Натан все так же лежал без движения на своей твердой неудобной кровати. Бывшие супруги Рэнделлы заключили нечто вроде перемирия, основанного на чувствах, которые они некогда испытывали друг к другу, и на том, что не уйдет никогда на неизменной смущенной симпатии и их общей любви к Натану.

Эмили вызвалась подежурить, пока Томас съездит домой принять душ и переодеться, чтобы он потом мог отпустить ее. Таким образом рядом с Натаном всегда кто-то будет, хотя доктор Гершманн не мог сказать, сознает он это или нет. Видеть он их точно не мог. Докторам пришлось заклеить широко раскрытые глаза Натана пластырем, чтобы они не пересыхали. Зрелище получилось жутковатое; ребенок походил на плод какого-то чудовищного эксперимента над людьми.

Когда Томас добрался до своего дома в Ардсли, на автоответчике было семь сообщений. Он не стал их прослушивать. Почту тоже свалил на кухонный стол, не разбирая. Вещи, которые имели в его жизни почти сакральное значение, теперь вообще утратили всякую ценность. Он принял душ, на бритье решил плюнуть, потом натянул застиранную зеленую футболку с треугольным вырезом и чистые голубые джинсы.

Однако на обратном пути в больницу он каким-то образом отвлекся. Он не может. Не может вернуться туда прямо сейчас. Томас понимал, что ему нужно немного побыть наедине с собой, собраться с мыслями, пообщаться со своим внутренним «я», или как там это называется. Он знал лишь, что события прошедших двух дней привели его в такое оцепенение, что он с трудом мог думать.

Так он очутился здесь, сделав небольшой крюк на своем «вольво». Томас сидел и смотрел на Гудзон, на обманчиво ленивую рябь, под которой таилась буйная стихия. Он заплатил четыре доллара и оставил машину на стоянке перед обсаженной деревьями поляной для пикников в Филипс-Мэнор, грязноватом предместье к северу от Сонной Лощины. У него было всего несколько минут – ему не хотелось, чтобы Эмили сочла, будто он воспользовался ей, – но несколько минут покоя стоили этих четырех баксов. За исключением немногочисленных старичков, мало кто мог позволить себе прохлаждаться в парке во вторник утром. А старички не станут прогуливаться по каменистому выступу всего в нескольких дюймах от воды. Он был один.

– Господи, Натан, прости меня, – прошептал он реке.

Никогда в жизни Томас не чувствовал себя таким слабым. Ему отчаянно необходимо что-то сделать, хоть что-нибудь, чтобы помочь Натану. Найти хорошего врача, отыскать хоть какую-нибудь зацепку, поймать преследователя и вышибить из него мозги. Два этих события с виду не были связаны между собой, но Томас никак не мог отделаться от ощущения, что это так, что существует связь, только никто ее не видит. Ох, с каким же наслаждением он задаст ему трепку!

Со вздохом он сказал себе, что надо ехать. Тыльной стороной ладони утер лицо, размазывая слезы, но до конца их так и не убрал. Потом оперся рукой о край большого валуна и уже начал подниматься, когда послышался отдаленный всплеск.

Томас хмыкнул про себя, обернулся, на миг застыв в нелепой позе, и заметил, как что-то большое и черное исчезло в глубине, рассекая воду, словно китовый хвост.

– Что за чертовщина? – пробормотал он, поднимаясь и отряхивая штаны от грязи, по большей части воображаемой.

Охваченный любопытством, он прищурился и принялся смотреть на воду, ожидая, когда то, что это было, вынырнет снова. Покажется. Он пытался мысленно представить себе, на что это было похоже, но у него не получалось. Просто его воображение силилось наслоить какую-то подсознательную идею поверх реальности. Похоже, совсем недавно это уже было.

Пока он так стоял, прошла почти минута. Томас сунул руку в левый передний карман, куда всегда клал ключи, и вытащил их оттуда за пластиковую коробочку пульта дистанционного управления от сигнализации. Он неохотно развернулся, чтобы идти, все еще ломая голову, какая пресноводная рыба может быть такой здоровенной, как та тварь, которую он заметил, хотя видел он ее всего лишь миг.

Пожав плечами в ответ на собственные мысли, Томас огляделся и увидел, что он действительно один, если не считать двух пожилых джентльменов – они играли в шахматы за столиком под исполинским дубом, который, казалось, подпирает само небо. Значит, больше никто ее не видел, подумал он и, внимательно глядя под ноги, зашагал по молу к зеленой лужайке парка В самом конце каменистого выступа, перед тем как ступить на траву, Томас обернулся и снова взглянул на реку.