Королевская кровь - Рона Шерон Страница 22

— Пусть даже на моих игральных костях и впрямь уже запечатлен поцелуй, и даже не один, я, как король, требую почтительного поцелуя из уст представительницы Стаффордов. — Удар был нанесен безжалостно и в самое сердце. Бэкингем покраснел от гнева и унижения.

Зрители затаили дыхание, а Рене с трудом удержалась, чтобы не рассмеяться. Не удивительно, что Бэкингем так неистовствует. Король Генрих не просто требовал повиновения — он хотел еще и унизить гордого герцога. Она ждала, что ответит Анна, прекрасно зная, что сказала бы сама на ее месте. Но та лишь глупо хихикнула.

— Господи, избавь меня от столь трудного выбора! Чтобы сделать приятное своему возлюбленному королю, я должна отвергнуть любимого брата!

Рене внутренне застонала. Глупая гусыня! Ей не хватает мозгов, чтобы по достоинству оценить все тонкости столь опасной игры, и сообразительности, чтобы повернуть ее к своей выгоде. Бедная Анна поняла слова короля буквально, тем самым, выставив себя на посмешище и превратив в удобную мишень. Сейчас кто–нибудь непременно воспользуется ее промахом.

— Да, пожалуй, положение и впрямь затруднительное. Оно требует серьезного размышления, — глубокомысленно заметил какой–то джентльмен у стола. Рене, прищурившись, взглянула на темноволосого лорда. Граф Суррей, сын Норфолка. — Заданный вопрос требует ответа. Кого миледи Гастингс любит сильнее — своего брата… или своего короля?

Послышался негромкий гул голосов, после чего воцарилась мертвая тишина. Придворные, затаив дыхание, ждали, как Анна выпутается из ловушки, в которую сама же себя и загнала. Бэкингем вперил в Суррея ненавидящий взгляд.

«А западня и впрямь получилась коварная», — вынуждена была признать Рене. Разумеется, Бэкингем мог прийти на помощь Анне и спасти ее легко и изящно, но гордость не позволяла ему признать старшинство Генриха Тюдора в чем бы то ни было, пусть даже в мелочах. Что же касается короля, то опасный блеск в его глазах свидетельствовал о том, что и ему не понравились грязные маневры Суррея. Тем не менее, ему явно было интересно услышать ответ Анны и увидеть реакцию Бэкингема на него.

Анна, безнадежно заблудившись в потоке опасных подводных течений, страшилась раскрыть рот и вымолвить хоть слово; испуганный взор ее метался по лицам стоящих у стола мужчин. Рене сжалилась над ней и прошептала на ухо нужную фразу. Она почувствовала, как Анна в знак благодарности стиснула ей руку, прежде чем выдавила улыбку и пролепетала:

— Я люблю своего брата так же, как себя саму, но для своего короля я готова пожертвовать жизнью — вот вам мой ответ, милорд.

Она склонилась над столом, чтобы взять в руки королевские игральные кости, давая Генриху возможность полюбоваться соблазнительной ложбинкой в ее декольте, прижала кубики к своим пухлым губам, а потом, сделав книксен, протянула их королю обратно. Весьма довольный ее ответом, его величество метнул кости на стол и выиграл. Зрители дружно зааплодировали.

Рене осторожно высвободила свою руку из пальцев Анны и позволила придворным, стремящимся попасть на глаза королю, оттеснить себя в сторону. Она не дала чувству вины омрачить осознание того, чему она только что помогла свершиться. Король Генрих отнюдь не был невинным агнцем, предназначенным на заклание. Он приказывал казнить людей; жил в роскоши, когда его обнищавшие подданные умирали от чумы и оспы. Он был испорченным и тщеславным господином и неверным мужем. В конце концов, быть может, он и не заслуживал смерти сегодня ночью, но, увы, такова жизнь. Или он, или она. Третьего не дано.

Рене осмотрела комнату в поисках Руже. Взгляд ее вновь столкнулся со взглядом бирюзовых глаз. Светловолосый незнакомец… Судя по довольному выражению его лица, он следил за ней, ожидая, что она опять его заметит. Прислонившись к стене рядом с каким–то бородатым здоровяком, он рассматривал ее так, что в животе у принцессы возникло сладкое тянущее ощущение. Откладывать знакомство дальше не было смысла. Она должна узнать, кто он такой, чего добивается и кому служит. Рене легкой поступью двинулась к нему, огибая танцующие пары. В его ярких глазах она прочла предвкушение встречи, а губы его раздвинулись в улыбке, обнажая полоску белоснежных зубов. Незнакомец оттолкнулся от стены. И вдруг передней вырос какой–то мужчина, заслоняя собой светловолосого гиганта. Рене замерла на месте и оцепенела. Человек Норфолка!

— Сэр Уолтер Деверо, мадам. К вашим услугам. — Назойливый гость поклонился принцессе. — Я решил набраться смелости и представиться в качестве вашего искреннего обожателя и поклонника, готового повиноваться вам во всем.

Рене одарила его взглядом, полным высокомерного презрения. Интересно, не Норфолк ли отправил этого недоумка ухаживать за ней, или же у него имеются собственные планы?

— Сэр Уолтер. — Принцесса вежливо склонила голову и шагнула в сторону, чтобы обойти его.

Но навязчивый приставала вновь загородил ей дорогу.

— Миледи, окажите мне честь и будьте моей партнершей на полуночном маскараде!

Рене холодно улыбнулась.

— Сэр, я бросаю вам вызов — вы не узнаете меня в маске. Au revoir [27]!

Он вновь шагнул к ней навстречу.

— Вам еще предстоит узнать, мадам, что я всегда принимаю все брошенные мне вызовы.

В самом деле? Нет, ну каков нахал!

— А вы узнаете, сэр, что я обламываю слишком длинные побеги… вот так!

Рене щелкнула пальцами у него перед носом, отчего мужчина поморщился и отпрянул. Улыбнувшись, принцесса в шорохе юбок скользнула мимо него, не срываясь, однако, на бег, и тут же врезалась в очередное препятствие: твердое, большое и высокое. Отшатнувшись, она бы непременно упала, если бы сильные руки не подхватили ее и не удержали на месте.

Впрочем, эти руки тут же отпустили ее.

— Прошу прощения, миледи.

Рене подняла голову и взглянула в глаза, своим цветом напомнившие ей воды Средиземного моря; они сверкали на загорелом лице с правильными чертами. Девушка потеряла дар речи. Пахло от него поистине замечательно — кастильским мылом, чуть–чуть бергамотом и теплом тела. Зачарованная, она не могла отвести глаз от полоски чистой и здоровой кожи между белым отложным воротником и золотыми нитями его блестящих волос. Рене вдруг представила, как касается этого места губами, пробуя его на вкус… Господи, спаси и помилуй! Да что с ней происходит, в конце–то концов?

— Быть может, вам лучше присесть? У вас такой вид, словно вам вот–вот станет дурно. — Юноша галантно проводил ее к ближайшей скамье и опустился передней на колени, протягивая принцессе кубок с грушевым сидром.

Рене любезно приняла вино, опустив глаза, чтобы он не мог прочесть ее мысли.

— Благодарю вас, сэр.

— Тот человек досаждает вам?

— Не более, чем все остальные. — Девушка подняла на него глаза. — Кто вы такой?

Он выпрямился и отвесил ей изысканный поклон, прижав руку к сердцу.